– Сжечь вас? Десять минут назад я так быи поступила, а сейчас раздумала. Уж лучше я вновь вас зомбирую. Только теперьэто будет особое, необратимое зомбирование. Поверьте моему опыту, это в тысячураз хуже смерти! Не правда ли, Ягунчик, дорогуша? Почему ты не донес мне сразу,что что-то тут неладно, а потащился с этой девчонкой к Сарданапалу? Стыдно бытьдоносчиком? Ничего, скоро для тебя это будет обычным состоянием. После новогозомбирования ты будешь сообщать мне все: даже то, что твоя бабушка перед сномцелует тебя в лобик и плачет, потому что у тебя тоже нет мамочки. Интересно,Ягге хотя бы догадывается, кто помог твоей матери умереть?

– Нет! НЕТ! – крикнул Ягун. – Ятебя убью! Он кинулся на Чуму, но старуха в упор уставилась на него, и Ягунзастыл. Он не мог пошевелить даже пальцем. Таня видела лишь, что он моргает, ав глазах у него блестят слезы бессильной ярости.

– Вот так всегда! И за что меняненавидят? Подумаешь, оставила бедняжку без мамочки, ерунда какая! –ухмыльнулась Чума. – А ты, малютка Гроттер? Как поступить с тобой?Пожалуй, я сотру твою теперешнюю личность, и ты вновь станешь отличницей сочень темного отделения, отлично играющей в тухлобол И теперь уже никакихпослаблений на червеедение. Темные маги не должны ничем брезговать! Но этобудет чуть позднее. А пока я оставлю вас!.. Мне любопытно посмотреть, что там счерепахой?

Чума-дель-Торт оглянулась на огненный колодец,в котором один за другим продолжали исчезать языческие истуканы. Однако потоких уже редел. Похоже, коридоры Тибидохса постепенно пустели. Лишь в нижнейчасти лестницы толпилось ещё около дюжины каменных уродов.

Оставаясь с внешней стороны кольца, Чумасклонилась над ним. Вокруг плясало синеватое пламя. Некоторое время Та-Кого-Нетнедоумевающе всматривалась в пустоту. Внезапно она взревела от ярости,остановив очередного истукана, пытавшегося шагнуть в круг.

– А ну назад! Пропадешь!.. НегодяйСарданапал! – крикнула она, нависая над скованным волшебником. – А яещё удивлялась, почему мои великаны так долго не могут расшевелить черепаху?Знаете, что он сделал? Изменил моим истуканам маршрут и отправил их прямиком вАид! Ему известно, что оттуда я их уже не вытащу! Ничего, мне хватит и тех,первых, что уже добрались до черепахи! Они уже на её морде и щекочут ей ноздри!

Внезапно Тибидохс едва заметно дрогнул. Спотолка посыпались мелкие камешки. Чума-дель-Торт торжествующе выпрямилась.

– Чувствуешь, Сарданапал? Черепашка уженачинает проявлять нетерпение! Должно быть, кто-то из моих малышей догадалсязабраться ей в ноздрю или в ухо! Уже скоро! Не пройдет и нескольких часов, какчерепаха шевельнется и сбросит с панциря ленивых слонов, на которых держитсяэтот спятивший мир!.. Истуканы, не спускать с них глаз, я скоро вернусь! Хочунаведаться к Жутким Воротам!

Чума-дель-Торт выпустила несколько искр,закружилась на месте и – исчезла, применив заклинание мгновенного перемещения.Вокруг пленников столпились оставшиеся истуканы, между ног которых шнырялневесть откуда взявшийся болотный хмырь Агух.

– Х-хо! Кровь! Скоро прольется кровь!Х-хо! Все обруш-шится и вас замурует заж-живо! Размаж-жет! – визжал он,разбрызгивая вонючую слизь.

– И тебя размаж-жет! – передразнилаТаня, Болотный хмырь озадаченно примолк и поочередно потрогал рожки. Когда онговорил или смеялся, его лысая голова откидывалась, как на шарнире.

– Я неж-жить! Меня не размаж-жет! –сказал он не особенно уверенно.

– Ты точно это знаешь? – спросилаТаня.

– Точно, – сказал Агух и полезпрятаться под ноги истуканам.

Таня с Ягуном переглянулись. Можно былопопытаться убежать, но у двери, загораживая её своей широченной спиной,громоздился один из языческих божков, высеченный, казалось, из целой скалы.

Стены Тибидохса продолжали сотрясаться. Вмельчайшие трещины в потолке просачивался песок.

Каменные истуканы оставались неподвижными,зато Агух с истошными воплями носился по темнице. Где-то внизу, в немыслимойдали, в самом центре магического мира каменные фигуры шныряли по мордегигантской черепахи, а та, похоже, начинала терять терпение.

Скованный Сарданапал чуть пошевелился. Емуудалось обвить бородой кляп и выдернуть его изо рта. Заметив это, болотныйхмырь немедленно кинулся вставлять кляп обратно. Академик скривился от едкойвони. Его усы, сопротивляясь, обвили Агуха за рожки и сильно дернули. Тонкиеножки болотного хмыря подогнулись. Он, как жирная жаба, плюхнулся на пол, апотом отбежал в сторону, кривляясь, скаля зубы, но не решаясь больше сунуться.С трудом присев, академик уставился на Баб-Ягуна.

– Я слышу его мысли! Он специально даетсебя подзеркалить! Только тихо! Если будешь отвечать, просто думай: яуслышу, – зашептал внук Ягге.

Хотя нет, не зашептал. Подумал. Его губы дажене пошевелились.

«О чем думает Сарданапал? О чем?» –нетерпеливо подумала Таня.

– Погоди... Сейчас... Ага, вот! –Ягун сосредоточился: – Сарданапал передает последнюю часть пророчества:

Лишь тот победит, кто забудет про боль -

Решится шагнуть в разъяренный огонь.

Таня поежилась. Колодец, окруженный синеватымпламенем, сквозил ледяным холодом.

«Что это значит? Неужели Сарданапал хочет,чтобы мы прыгнули в колодец?» – подумала Таня.

Тотчас она почувствовала, как в голове у неёзащекотало, а волосы на голове зашевелились, словно кто-то осторожно подул наних. Ягун бесцеремонно считывал её мысли.

– Нет, не в колодец! – передал он вответ. – Академик имел в виду что-то другое. Мы должны раздавить ЗолотуюПиявку... Тогда все вернется на круги своя: разбушевавшийся дух усмирится инайдет себе новый кувшин, и даже проклятие лопнувшей веревки не сможет ничегоизменить, Сарданапал говорит, что ты должна шагнуть в огонь, но вот где этотогонь? Где?

Снаружи послышались чьи-то шаги.

– Это хозяйка! А ну отойди, ты! Чтовстал? Сейчас госпожа наведет тут порядок! – заорал Агух на истукана.

Каменная фигура отодвинулась. Болотный хмырькинулся к двери.

Таня почувствовала, что внутри у неё всезамерло. Они опоздали.

Но тут хмырь, пискнув, откатился в угол. Прямов физиономию ему попал большой кусок сырого мяса с костью.

– Это не хозяйка! Убейте! Убейтеего! – закричал Агух истуканам.