Замечаю, что граф Денвер, на которого Алан смотрит, будто тот способен как-то растолковать поведение императора, лишь коротко усмехается и опускает взгляд.

Реиган поднимается по ступеням, не отпуская меня. Он сопит, и я говорю с укором:

– Вам не стоит ходить так много.

– Все в порядке.

Мельком оглядываюсь – фрейлины идут гуськом, но поодаль, боясь навлечь гнев его величества.

– Я сменил почти всех, – сообщает он. – Некоторых отобрал лично.

– По своему вкусу?

Реиган бросает на меня нечитаемый взгляд. Мы двигаемся к моим покоям, и я ощущаю внутренний трепет – в прошлый раз меня не ждало там ничего хорошего.

– Принцессе обязательно иметь фрейлин, ваше величество? – спрашиваю я с раздражением.

– Да, так положено.

Вздыхаю – не отделаться мне от них.

Я могу избавиться хотя бы от одной?

Перед нами открываются двери, и мы входим в покои. Ничего, кажется, не изменилось – цветы до сих пор меняют каждый день. Они стоят всюду, но вот незадача – посредине комнаты манекен в шикарном платье. И это платье настолько ослепительно, что я останавливаюсь, словно истукан, и не могу отвести от него взгляд. Но рассмотреть его не успеваю, Уилберг вдруг тянет в сторону, а затем прижимает меня спиной к стене. Его ладонь ложится мне на шею почти невесомо.

Между нами нет и сантиметра – его грудь почти касается моей груди. Он выше, сильнее, опаснее… Я должна бояться, метаться в ужасе и молить о пощаде. Но вот проклятье – не боюсь ни капли. Реиган Уилберг сейчас не представляет никакой опасности для моей жизни. Его взгляд падает на мои губы – скорее, он сам в ловушке.

– Наши отношения неизбежны, – произносит он тихо и хрипло, ведя ладонью по моему горлу к вырезу платья, где виднелись оборки кружев.

Костяшки его пальцев нежно проходятся по коже, вызывая мурашки. Ощущаю его дыхание на своих губах.

– Я не приму отказ.

Он заранее обозначает все условия. Как всегда, со своей колокольни. Не считаясь ни с чем.

Его грубые пальцы скользят вдоль линии кружев, и я дышу чаще: то ли от возмущения, то ли от лёгкого удовольствия, прокатывающегося по телу. Реиган усмехается, замечая мою растерянность. Он выглядит влюбленным. Его вид сбивает меня с курса «дать ему хук справа». Я несмело толкаю его в грудь, и он морщится от боли – едва сросшиеся ребра дают о себя знать. Но муж покорно отодвигается, выпуская меня из западни.

– Спасибо, что проводили, – говорю я, шагая по комнате.

Уилберг заставляет меня нервничать. Раньше я его боялась, потом старалась стать ему другом и найти общий язык, теперь – выстроить между нами стену изо льда.

– Вы забываете, что я человек из другого мира, – начинаю я, облизывая пересохшие губы.

Реиган складывает на груди руки и наблюдает за мной.

– Ты можешь обращаться ко мне на «ты» и по имени, – говорит он. – Близкие люди зовут меня «Рэй».

Я резко оборачиваюсь, пораженная этой просьбой. Она разбивает мою ледяную инсталляцию к чертовой матери.

– Скорее, Земля сойдет с орбиты, – тихо шепчу в ответ.

– Что?

– Это фигура речи, – делаю вдох.

– Твоя фигура речи прозвучала, как «нет».

Отказывать и упираться ради такой мелочи нет смысла. Быть чуточку ближе – это не всегда заканчивается «в одной постели».

– Хорошо. Договорились. Наедине я буду обращаться к тебе по имени.

Реиган немного расслабляется. Впервые вижу, чтобы он волновался. Тем более, из-за ответа женщины. Всего секунду назад он был таким суровым, будто готовился отбиваться от вражеских стрел.

– Позавтракаешь со мной? – вскидывает взгляд, и в его синих глазах тлеет нетерпение, вперемешку с желанием, которое он даже не скрывает.

– Хорошо.

– Я пришлю к тебе служанок и фрейлин, они займут тебя, пока я буду занят.

– Ладно, но у меня есть небольшая просьба… Рэй.

Наши взгляды пересекаются, и меня бросает в жар. Император сжимает и разжимает кулаки, его челюсти плотно стиснуты. Смотрит, как Чикатило.

– Я могу попросить привезти в Вельсвен мою служанку Софи? И мне нужен помощник, чтобы заняться делами в Рьене. А еще я хотела встретиться с мэтром Финчем и посетить университет, лекарскую школу и госпиталь. Также мне нужны отчеты по моим поместьям: состояние дел, земли, люди.

– Вижу, ты не намерена прохлаждаться, – в его словах чувствуется непринужденность.

Когда он улыбается – вот так открыто – он выглядит совсем еще молодым, привлекательным и… настоящим?

– Ты сам повесил на меня заботу о трех поместьях.

– Только лишь из благих побуждений.

Что бы затащить в постель, ага.

– Я собираюсь наладить производство лекарского инструмента. Мэтр Финч уже показал его своим коллегам из университета. Я хочу сформировать новые классы для будущих хирургов и анестезиологов. И мы должны подумать над тем, чтобы принимать туда и женщин. Они ничем не хуже мужчин.

– Не хуже? Вот это новости. Это серьезные предложения, Анна.

А вот его тон совсем несерьезен. И даже насмешлив.

– Понимаю, – я продолжаю: – Я готова выделить деньги, сократив содержание своего двора.

– Деятельная девочка. Правда, это не сильно понравится знати. И это уронит статус императора, потому что подобная экономия – это слишком мелко для Уилбергов.

– Возражение принято, – соглашаюсь я. – Значит, я изыщу средства иначе. Я заключила несколько крупных сделок на поставку сыров и меда. Я планирую снабжать ими весь Эсмар, осталось только позаботиться о доставке. Кроме того, я хочу увеличить объемы добычи руды за счет внедрения новых технологий. А еще нужно пересмотреть закон, касающийся получения лицензии будущими медиками и дать им возможность создавать собственные объединения и поддерживать их. Должны быть госпиталя и больницы, а также хорошо подготовленные акушерки и родильные дома.

– Откуда ты только взялась? – вдруг произносит муж.

– Из Москвы.

– Наверняка, ужасное место.

Меня смешит эта шутка. И я вдруг понимаю, что между мною и императором Эсмара спадает напряжение. Я, кажется, впервые смеюсь в его присутствии.

– Я улажу некоторые срочные дела, и мы обсудим твои предложения, жена, – говорит он. – Потом я буду занят до самого вечера, возможно, приеду только под утро. Скопилось слишком много неразрешенных вопросов.

– Я слышала про мятеж.

– Ничего серьезного. Я все решу.

Успокаивает меня? Не хочет, чтобы я волновалась?

– Тебе нежелательно садиться