Я умерла, – отвечает она. – Оказывается, это почти не больно. Мужа и детей у меня не было. Я всегда жила карьерой.

– Ты жалеешь об этом?

Она растерянно трет висок и усмехается.

– Скорее, да. Не знаю. Я делала хорошее дело.

– Но ты бы хотела, чтобы кто-то любил тебя? Заботился о тебе?

Она потирает шею. Нервно. Облизывает свои сладкие губы.

– Кто-то? – переспрашивает.

– Кто-то, – подтверждает Уилберг. – Я.

Она хватает еще одну булочку. Теперь ее движения не такие уверенные.

– Это провокационный вопрос, Рэй.

– Ты очень хороша, когда говоришь это.

– Что? – усмехается она. – Это?

– Мое имя. Вслух.

Она снова вымазывается в паштете, но больше не сует пальцы в рот. А жаль.

Теперь Реиган хочет схватить ее за кисть и облизать каждую ее фалангу. Он теряет голову от ее слов, близости… того, что она из себя представляет.

– Как ты выглядела раньше? – интересуется он.

– Не так хорошо, – принцесса выкладывает на тарелку омлет и булочки, – у меня были темные волосы и карие глаза. Но я была довольно хорошенькой.

– Не сомневаюсь.

Они умолкают, кажется, слишком взволнованные тем, что происходит. Они пару минут просто разговаривали. И это было неплохо.

– Когда будет коронация? – деловито спрашивает Анна, передавая мужу тарелку.

Реиган берет скорее на автомате. Он не в силах думать о еде. Ни о чем, вообще.

– Сейчас, Анна…

– Что? – она изумленно вскидывает взгляд.

Он готов застонать от вида ее растерянности, от полных распахнутых губ, от блеска волос, которыми играет легкий ветерок.

– Я хочу тебя сейчас. Прямо сейчас, принцесса.

– Реиган…

– Мне это нужно.

– Ты… – тихо, почти бесцветно отвечает она, а затем зло поджимает губы. – От этого разговора все-равно не уйти, – бормочет растерянно. – Черт.

– Ты что-нибудь испытываешь ко мне? – спрашивает Уилберг, ощущая, как внутри все каменеет от тревоги.

– Да.

– Хорошо.

– Ты очень сильный человек, – произносит она. – Смелый и очень красивый.

– Превосходно.

– Но вместе с тем, жесткий и самоуверенный. Властный и даже деспотичный.

– Что ж, плохих качеств ты перечислила больше.

– Это еще не все. Просто первое, что вспомнила.

Они молчат.

Реиган ощущает, как обливается кровью его сердце. Легкие горят огнем. У него нет ни одного шанса. О чем он думал? Надеялся, идиот, что может быть интересен ей после всего? После того, как у нее на глазах убил человека, как едва не прикончил второго, как обещал казнить ее и лишить всего, что ей дорого. Он правда думал, что она это простит? Что она захочет быть с ним добровольно?

– Хорошо, Анна, – он разливает вино по бокалам, – спасибо за откровенность.

Делает несколько глотков. Его захлестывает отчаяние – эта женщина не станет его. Ни в этой жизни. Никогда.

– Рэй? – вдруг зовет она, вытягивая его из гнетущего мрака мыслей.

– Да?

– А что ты испытываешь ко мне?

Реиган не собирается лгать. К чему эти недомолвки? К чему, вообще, слова, если они не имеют никакого значения?

Он смотрит в ее глаза, наслаждаясь ею.

Слишком теплый для осени ветер мягко скользит по плиткам балкона, царапая слух звуком пожухлых листьев. Пахнет дождем, несмотря на то что небо абсолютно чистое.

– Я люблю тебя, принцесса.

Анна замирает. Раз – моргает, два – приоткрывает и закрывает обратно рот. Три – ее грудь вздымается чаще.

Глава 34

Денвер появляется очень невовремя. В сопровождении статс-дамы он входит в покои Антуанетты, идет к Реигану и припадает на одно колено, как бы извиняясь за свое вторжение.

– Срочное донесение, ваше величество, – говорит он, а во взгляде: «Ты нужен мне позарез, Рэй!»

А спустя уже четверть часа император спешно выходит во внутренний двор, ему выводят коня, и он вскакивает в седло. Он надевает перчатки несмотря на то, что тыльная сторона его ладони превратилась в кровавое месиво. Реиган никак не реагирует на это, боль ему даже нравится, она отвлекает от мыслей куда более болезненных. Например, о том, что он в очередной раз повел себя деспотично, не дав ничего сказать Анне в ответ на его признание. Он просто ушел, бросив, что их разговор состоится позже. Не очень-то галантно. Даже оскорбительно по отношению к женщине, в которую он влюблен.

Слуги слегка притормаживают, и Реиган оглядывается – его отряд в полой готовности, жеребец Денвера нетерпеливо гарцует, но все смотрят куда-то в сторону. По дорожке, ведущей ко дворцу, движутся фрейлины. Император замечает фигурку в плаще и хмурится. Сейчас не время для женщин. Но сердце – его влюбленное сердце – начинает стучать чаще. А когда он понимает, что это действительно Анна, ощущает проклятый трепет. Скрывает это напускным спокойствием, почти безразличием.

Принцесса решительно проходит к его коню. Она поднимает голову, и Реиган склоняется, облокачиваясь на луку седла локтем. Он жадно разглядывает свою жену, не в силах унять бешенное биение сердца.

Почему она здесь? Зачем пошла за ним? Что хочет сказать?

– Ваше величество, – она выглядит решительной и злой, – займу вас всего на минуту.

Никаких истерик и трепетных взоров, к которым он привык от других женщин. Его жена просто излагает свои требования.

Реиган косится на Денвера. За последним стоит отряд из тридцати человек, все в полном вооружении, на конях щитки и броня, сумки с провизией, в руках у знаменосца развевается знамя рода Уилбергов. Все ждут и смотрят на принцессу, которая настолько хороша собой, что Реиган ощущает укол ревности.

За кого его примут, если он будет идти на поводу у женщины? Тем более, с репутацией Антуанетты. Самое разумное, холодно приказать ей вернуться в замок – женщина должна знать свое место.

Реиган смотрит ей в глаза и понимает, что Анна этого не потерпит. Он выбрал ее именно за это. Любит ее, потому что она такая.

Он протягивает ей руку, и принцесса удивленно вскидывает бровь. А Реиган усмехается, понимая, что ставит ее перед выбором – мол, хочешь говорить, иди сюда. И она – он знал это! – не пугается, лишь стискивает зубы, подает ему руку и ставит ногу в аккуратной атласной туфельке на сапог мужа. Рэй поднимает ее вверх, в седло. Сажает перед собой и обнимает за талию.

Его заводит ее