просто отбил бы этот овраг Ваджрой, как кусок мяса деревянной колотушкой. Оттуда никто бы не вылез. А сейчас приходится рисковать моими людьми.

— Индра, — вздохнул Дхарма, — мне нужно четыре трупа и один пленник. С остальными можешь делать, что хочешь.

— Ладно. Пора, — Индра вместе со своим десятком стал подниматься по тропе на крутой берег реки.

Велес растворился в воздухе и направился наблюдать за битвой с позиций десятка Шакракарта. Настроение было такое, что он с удовольствием прирезал кого-нибудь из бандитов лично, но Индра просил марутам не мешать.

— Если ты полезешь туда, мои люди будут тебя охранять. Не забывай: ты бессмертный, но убить-то тебя можно. Извини, ты ещё не готов к схваткам. Маруты будут тебя беречь. А это им будет мешать, и кто-то может погибнуть. Поэтому прошу тебя: не мешай марутам. Просто стой на краю оврага и смотри, как они работают, — убеждал громовержец.

Спорить с ним было бессмысленно. Велесу пришлось только согласиться.

Дхарма же и смотреть ни на что не стал. Он просто забрался в колесницу и задремал там на подушках в ожидании пленника и покойников. И правда, чего старику беспокоиться?

В это время десяток Индры, соблюдая строжайшую тишину, вышел на край оврага, а второй десяток уже стоял на противоположной стороне балки. Разбойники до сих пор ничего не заметили.

Индра, стоя во весь рост на краю балки, молча швырнул Ваджру прямо в центр костра. Несколько деревьев на пути молота снесло ударом. Разбойник, который сидел спиной к Индре разлетелся в разные стороны. Костёр погас, превратившись в тучу пепла. Ваджра вернулась к хозяину, снеся по пути ещё пару деревьев.

Треск ломающихся стволов был достаточно звучным сигналом. «Шакра-а-а!» — завопили маруты и со всех сторон бросились на бандитов.

Арахнид тут же вскочил на ноги и кинулся к лошадям. Но увидев, что с другой стороны оврага тоже бегут воины, не стал спешить, отвязывая животных. Он пригнулся и прикрылся своим конём, выжидая удобного момента. Знаком приказал оцепеневшему в двух шагах от него Лео сделать то же самое. Увидев жест главаря, Лео ожил, вытащил из торбы топор и пригнулся.

В отличие от отца шум и треск не заставили Титона потерять самообладание. Наоборот. Откуда-то взялись силы и огромное желание бежать. К лошадям! К отцу! Он там — у привязи. Титон, сбросив медвежью шкуру, стрелой рванул к цели. Добежав до своей кобылы, стянул с неё мешок с овсом и стал нервно отвязывать поводья. Это удалось, но в тот миг на его голову опустился мощный кулак Шакракарта. Пацан упал. Получившая свободу лошадь, дикими прыжками по снежной целине стала выбираться из оврага. Десятник кинул ближайшему воину моток ремней и указал на упавшего мальчишку. Марут опустился на колени, бросил копьё рядом с собой и быстрыми привычными движениями стал связывать пленника.

В этот момент из-под ближайшей лошади выскочили Лео и Арахнид. Лео попытался топором рубануть по шее марута, возившегося с его сыном, но не успел. Бронзовый меч Шакракарта пробил меховую куртку и, слегка согнувшись, добрался до сердца. Краем глаза Шакракарт увидел Арахнида. Тот собирался броситься сзади на спину десятника. Шакракарт попытался уйти в сторону, и в этот миг могучий удар из ниоткуда обрушился на его голову. В глазах потемнело, десятник потерял сознание. Никто вокруг не заметил ничего необычного. Даже Арахнид не понял, почему дёрнувшийся было марут, вдруг начал оседать на снег. Некогда было главарю бандитов думать над такими мелочами. Он просто привёл в действие свой первоначальный план. Прыгнул на спину падающему Шакракарту и кинжалом перерезал ему горло.

Шакракарт упал, заливая снег кровью, но воин, что связывал Титона, успел схватить своё копьё… Оно вошло в грудь Арахнида с такой силой, что наконечник вылез из спины, горбом выгибая волчью шубу.

Велес с края оврага увидел, как пошатнулся Шакракарт и как бандит в волчьей шубе запрыгнул ему на спину. Бог тут же перешёл в тонкое тело и ринулся на помощь другу. Краем глаза он заметил призрачную тень, уносившуюся прочь со дна балки, но не придал этому никакого значения.

Пара мгновений потребовалась богу, чтобы сквозь деревья короткое расстояние до конской привязи. Но было уже поздно. Бог печально взглянул на тело Шакракарта. Бледное лицо десятника было удивительно спокойным. В уголках тонких губ, будто бы даже затаилась улыбка. Серые глаза удивлённо распахнуты. Лишь на горле неестественно алел глубокий разрез. Сюрреалистично яркая на фоне снежной белизны кровь залила шею воина.

Велес опустился на колени перед телом десятника. Произнося заклинание, коснулся пальцами губ. Дыхания не было. Приложил ухо к груди. Сердце не билось.

— Умер, — тихо прошептал бог, гася в себе огонёк слабенькой надежды. Произнесённое слово звуками эха вернулось в мозг и, словно камень, брошенный в пруд, породило волны злобы. Мрачный взгляд бога упал на связанного и поднятого на ноги Титона:

— Это ты его?

— Нет! Не я! — замотал головой мальчишка.

— Его убил вот этот, — один из воинов Шакракарта показал мечом на труп Арахнида.

Велес узнал волчью шубу. Вид мёртвого бандита несколько успокоил его.

— Хорошо. Волоките всех к колеснице. Там разберёмся.

В других местах бой уже закончился. Маруты за считанные минуты прикончили всех разбойников.

Никто так и не обратил внимания, как незримая тень, затаившаяся в дальнем конце балки, поднялась над оврагом и полетела по направлению к Ирию.

«День удался, — радовался Вишну. — Одному подлецу я заткнул его грязный хлебальник. Неплохо бы поквитаться со следующим. Однако, в другой раз надо быть поосторожнее. Этот Пушан чуть-чуть меня не углядел…»

* * *

Двое марутов в сопровождении Велеса принесли тело десятника к колеснице. Остальные тела ещё таскали. Индра застрял в овраге, решая там какие-то свои дела с подопечными. Наверное, трофеи исследовали.

— Дхарма, это Шакракарт. Он десятник Индры, — уперев взгляд в замысловатый узор колесницы с трудом выдавливал из себя слова Велес. — Он погиб, когда пытался взять разбойника живым. Дхарма, он был доблестным воином и хорошим человеком. Дхарма! Ты знаешь тайны троп мёртвых. Спаси его!

Старый бог с удивлением посмотрел на молодого коллегу.

— Да что ты так распереживался? Он всего лишь один из кшатриев. У Индры ещё две сотни таких в запасе. Прекрасно.

— Нет, Дхарма. Таких больше нет. Он — мой друг. У него в семье два десятка человек и он единственный кормилец. И я обещал его семье, что сделаю для него всё, что в моих силах…

— У-у-у, — протянул старый бог, взирая на своего ученика, как энтомолог на таракана особо редкой