Наблюдая за движениями своего питомца, понял: к сожалению, он пригоден исключительно для нервирования гада, пристроившегося возле выхода из моего убежища. Но открывшаяся возможность программировать части себя подвигла на дальнейшие эксперименты. Прежде всего — добавить выбор цели. Если рядом со щупальцем нет других, то это — цель и надо откусить от нее кусочек. И тут же чуть не потерял своего питомца! Оказалось, у монстра целая куча не замеченных мной уязвимых мест; головастик тут же насосался, утроил свой объем и стал гораздо менее подвижен. Я едва успел разделить питомца на двух.

Первого заставил только уворачиваться, а второго отправил на дальнейшую кормежку. Почти сразу его не стало. Так что особо расти им нельзя. Тупик. Хотя… Есть такие рыбы — пираньи, тоже не особо крупные, зато очень прожорливые. Вот только как контролировать своих головастиков? Два десятка смогу контролировать непосредственно, но тут нужны сотни. А отправить в свободное плавание… вдруг они и меня заодно слопают? Для решения этой проблемы пригодились мои профессиональные знания. Как сисадмин я знаком с понятием ботнет — разумеется, только в теории, зато достаточно детально. По сути, мои головастики станут зомби-машинами, а я — сервером, с которым они сами будут устанавливать связь, запрашивая указания. Указания, правда, можно давать только через смену бортового программного обеспечения, но мне сейчас не до красивости управления.

Хорошая штука — сон. Никаких деталей программирования. Задал алгоритм — и сразу результат. Конечно, не совсем сразу… Пришлось обдумать коллективные движения головастиков, алгоритм выхода на связь и алгоритм деления при достижении максимального размера. Но все в виде идей, без детализации. И вот, после мелькания перед внутренним взором фрагментов плетений, последний оставшийся в живых головастик, повинуясь моему желанию, закончил необходимые изменения.

Первые три деления я еще успел рассмотреть, но потом началось нечто невообразимое. Через три минуты пришлось десятикратно увеличить головастикам период между опросами сервера, иначе это было похоже на DOS-атаку. А еще минут через пять монстр не выдержал и рванул куда-то вниз. Необходимость соединяться со мной была для головастиков как веревка, не дававшая отлететь от убежища на расстояние, превышающее радиус связи, однако в этом радиусе все, что хоть чуть-чуть светилось, было мгновенно съедено. Учитывая тот факт, что сбежавшая часть монстра составляла в лучшем случае треть его изначального размера, пространство вокруг меня буквально кишело головастиками.

Пришло время закусить самому. Но щупальце, высунутое через защиту, было мгновенно откушено. Пришлось немного поправить алгоритм деятельности этого сообщества. Подождав, пока не прекратятся запросы на обновление логики, я вновь высунул щупальце, которое тут же было облеплено головастиками, постепенно растворявшимися в нем. Меня охватила эйфория. И тут словно из ниоткуда пришла мысль о необратимых повреждениях носителя. Потом была уже моя мысль — об экстренном восстановлении. Откуда-то я знал, что энергии для этого уже достаточно, тем более в запасе была еще целая куча непоглощенных головастиков. Я даже выпустил несколько новых щупалец для ускорения процесса.

А потом мне приснилась дикая боль, от которой я и проснулся. Подпрыгнув, свалился с кровати и закашлялся, выкашляв здоровый кусок густой слизи. Поднялся с трудом, но с каждой секундой мне становилось все лучше. Остатки приснившейся боли исчезли. Я потянулся, ощутив небывалый подъем настроения и прилив сил.

Мое хорошее настроение не испортилось, даже когда выяснилось, что в этой убогой гостинице не работает освещение. Рассвет уже наступил, и света хватало. Спать не хотелось, и я спустился вниз. Кухня работала. Плотно позавтракав (пока не начал есть, не понимал, насколько был голоден), рассчитался за ночлег и под вопли повара, костерившего криворукого поваренка, который не может нормально заточить ножи, покинул это заведение.

Ломая голову над вопросом: «Что бы все это значило?», я весело шел по дорожке. «Сон. Оригинальный, но всего лишь сон», — пытался я себя убедить, но что-то во мне сопротивлялось подобной мысли. Разрываемый внутренними противоречиями, я даже попробовал вырастить себе лишний палец. Результат, разумеется, был нулевым. Чуть расстроенный, но одновременно успокоенный результатом неудачного эксперимента, я миновал деревушку, к которой меня вывела дорожка. Двигаясь в направлении, близком к нужному мне, я углубился в довольно солидный лес. Все же этот был сон, всего лишь сон… Хотя возможность передавать плетения по радиоканалу была бы полезной.

Задумавшись над этим, я неожиданно осознал детальную схему плетения головастика. Нет, она не вывелась на экран моего внутреннего монитора. И вообще магокомпьютер молчал. Но я понял, что не просто детально представляю работу мозголомной конструкции, а точно знаю назначение каждого соединения в связях и каждой команды в любом из модулей. Хуже того: я четко помнил, как не торопясь разрабатывал эту конструкцию, тщательно отлаживая и выверяя детали. Как долго бился, составляя специальный язык, описывающий модули и их соединения, как отлаживал плетение, которое разбирало слова этого языка, воссоздавая закодированные плетения и сразу включая их в суть головастиков…

Для такой работы требовались месяцы, и, судя по воспоминаниям, они у меня были. Захваченный бурей эмоций, сопровождавших это открытие, я остановился и медленно уселся на задницу прямо посередине дороги…

Вырванный из сна, Гурбат вяло хлопал глазами, пытаясь понять, что от него нужно погонщику плюха. Командир крохотного гарнизона вчера вдосталь накувыркался на сеновале с одной крестьяночкой, из-за чего, мягко говоря, не выспался. Сидя в кресле, он потер виски пальцами и зевнул. Вообще сейчас участие в оцеплении, первоначально воспринятое как наказание, Гурбату нравилось. Вылавливая какого-то набедокурившего мага, начальство поступило вполне разумно, не пытаясь контролировать выходы из города. Все равно невозможно перекрыть все тропки, натоптанные крестьянами. Гораздо проще контролировать деревни, к которым ведут эти тропки, просто выделив для них небольшие гарнизоны. А приданный десятку Гурбата плюх с погонщиком гарантировал невозможность обойти пост лесом. Эта жаба-переросток — очень полезная тварь.

Плюх, будучи территориальным животным, магическим образом контролирует территорию, на которой находится, и атакует всех, кто на нее заходит. Мелких считает пищей, крупных — конкурентами. Магический поводок, внедряемый одновременно плюхам и погонщикам, когда плюх еще пребывает в состоянии икринки, позволяет погонщику полностью контролировать грозную тварь. Об опасности этой разновидности жаб, которые обладали красивым золотистым окрасом и в сидячем положении достигали человеку до пояса, Гурбат, некогда служивший на Черных болотах, знал не понаслышке.

Плюхи, как и остальные обитатели этого проклятого древнего места, образовавшегося в результате очередной магической катастрофы, обладали неслабым арсеналом. Мощная магическая защита в совокупности с ядовитым жалом на конце языка, выстреливающего на несколько метров, превращали плюха в опасного противника, особенно для магов. Именно против магов и натаскивали пару плюх — погонщик. И вот один из таких погонщиков сейчас разорялся перед Гурбатом. С трудом сосредоточившись, Гурбат сумел выделить главное среди обрушившегося на него словесного потока. Похоже, погонщик сошел с ума. Жаль, молодой еще парень.