Для защиты своих территорий римляне тратили поистине громадные силы и ресурсы. На берегах рек Рейн и Дунай располагались постоянным лагерем 100 тысяч регулярных и иррегулярных войск, разделенных на 2 корпуса. После построения знаменитого пограничного вала от Кельгейма до Кобленца, ввиду постепенного истощения сил Рима, численность войска была уменьшена до 50 тысяч солдат. Построенный позднее императором Траяном (98—117) вал длиной около 500 км извилисто тянулся от Рейна до Дуная и вплоть до конца III в. обеспечивал относительную безопасность границ[433].

Это относительное равновесие было нарушено в начале первого века. В 9 г. римское войско под командованием не очень умелого полководца Квинтилия Вара (46 г. до Р.Х. – 9 г.) потерпело страшное поражение от германцев в Тевтобургском лесу; 3 легиона римлян в полном составе нашли свою смерть от германского оружия. В силу вынужденных обстоятельств император Октавиан не посмел продолжить наступление на Север и приказал отвести римские войска за Эльбу, обратно к Рейну. Это был поистине переломный момент в истории человечества[434].

Вскоре под давлением готов, выходцев из Скандинавии, прошедших в течение многих десятилетий путь с Севера до берегов Черного моря и вытеснявших всех на своем пути, германцы двинулись на территорию Римской империи. Мир увидел новых, еще неведомых ранее участников цивилизационного процесса. Восточногерманские племена уже издавна существовали на территории от Южной Швеции и Балтийского моря до Рейна и Силезии, медленно кочуя на этих покрытых лесами просторах. Их попытки пройти к границам Римской империи успешно пресекали другие германские племена, поэтому готы, оставив Рим в покое, передвинулись на территорию современной Пруссии и России, сделав их ареалами своего обитания около середины II в. Затем готы двинулись с низовья Вислы на Юго-восток, к Черному морю, а проживавшие неподалеку бургунды – на Юго-запад.

Как полагают, сила готов помимо прочего заключалась в довольно рано сформировавшемся институте королевской власти, способной объединить разрозненные роды и племена. Они не только могли быстро превратить рядовых готов в боевые дружины, но и без предрассудков открывали двери любым иноплеменникам, принимая тех в свои ряды[435].

Это движение вызвало известные Маркоманские войны, длившиеся со 166 по 180 г.[436] Точнее говоря, велась эта война против Рима не одними только маркоманами, но к ним присоединились квады, жившие в Богемии, Моравии и Верхней Силезии, гермундуры, буры, виктогалы, вандалы и даже негерманские племена, например язиги из Сарматии. Нельзя сказать, что варварам удалось создать какой-то прочный союз – как показывает история, отдельные нападавшие племена легко переходили на сторону римлян, если те обещали выделить им земли для поселений, сражались друг с другом и т.п.

Но в первый период войны маркоманы со своими союзниками разорили провинции Норик, Рецию, Паннонию, Иллирик, дошли до нынешней Венеции и осадили Аквитанию. Достаточно сказать, что при заключении промежуточного мира они вернули 20 тысяч пленных римлян – ничего подобного Римская империя до сих пор не знала. Только после многочисленных сражений императоры Марк Аврелий (161—180) и его сын Комод (180—192) смогли заключить мирный договор с варварами, согласно которому им разрешалось селиться близ северного берега Дуная на пограничных с римлянами территориях, хотя и с некоторыми ограничениями[437].

В 214 г. готы впервые появились на северном берегу Черного моря и вступили в короткие схватки с римлянами, пытаясь продвинуться по направлению к Дунаю. Они покорили местные народы и вместе с ними совершали дерзкие вылазки на азиатские города Черного моря.

Война с маркоманами невольно затронула и лангобардов, а вместе с ними и вандалов, проживавших на Юго-западе Скандинавии и в Ютландии. Они пересекли Балтийское море и осели на Нижней Эльбе, а затем двинулись по течению Одера. Вандалы делились на два племени: асдингов и силингов. В 171 г. они получили разрешение императора поселиться в Дакии. Часть вандалов совместно с племенами костобоков предприняли наступление в Нижнюю Мезию, на Фракию и на Грецию. И хотя эта атака была отбита, угроза сохранялась[438].

С каждым годом натиск варваров на римские границы усиливался, причем атаки происходили уже по широкому фронту. На общем фоне особо выделялись алеманы, которые, как полагают, представляли собой военный союз разных германских племен (отсюда и их название – «все люди»)[439].

В 234 г. алеманы вторглись на территорию Декуманских полей, а карпы и язиги – в область Нижнего Дуная. Но в то время Рим был еще невероятно силен, и в 235 г. император Максимин Фракиец (235—238), перейдя границу Рейна, разбил алеманов, а в 236 г. – сарматов и даков, получив за это титул «Величайший Дакийский» и «Величайший Сарматский» (Dacicus Maximus, Sarmaticus Maximus). Однако уже в 238 г. карпы совместно с язигами перешли границу и продвинулись вплоть до Олбии. В 244 г. алеманы перешли Рейн и разграбили территории современного Эльзаса. В 245 г. в придунайские повинции вторглись квады и карпы, и хотя они были разбиты императором Филиппом (244—249), но в 249 г. эта граница была вновь атакована варварами[440].

Затем появилась мощная конфедерация франков – еще одна ветвь германского народа. Как утверждают, они пришли из области Паннонии и первоначально колонизировали земли у берегов Рейна. Как полагают, их имя имеет своим корнем древнескандинавское frekkr («отважный», «смелый»), а сами франки образовались вследствие слияния различных германских племен, включая хамамов, бруктеров, ампсивариев, хаттуариев, хаттов, сикамбров и батавов. В отличие от многих других варварских народов франки не пытались штурмовать лимес, но, напротив, испытали на себя довольно серьезное влияние римлян. Их объединение и начало активности в III в. было вызвано, скорее всего, двумя причинами: желанием противостоять воинственным алеманам, а также римской экспансии. Впрочем, этот союз был довольно неустойчивым, а потому хамавы, бруктеры и гессы держались особняком ото всех остальных своих союзников[441].