– Какой ужас, – прошептала я.

Миссис Хоук кивнула.

– Приехавшие полицейские забрали миссис Гласс в участок. Ей выдвинули обвинение в попытке убийства, но адвокату удалось доказать, что она потеряла рассудок. Поэтому ее упекли не в тюрьму, а в местную психушку. Это разбило Полу сердце. Он обожал мать. Сказал, что, если бы отец относился к матери чуть любезнее, она не решилась бы на столь отчаянный шаг.

– Но, судя по всему, она тоже была с мужем не слишком-то любезна, – заметила я.

– Думаю, для Пола это не имело значения, – ответила миссис Хоук. – Он уехал из родных краев, потому что не мог вынести того, что мать находится в неволе. По какой причине уехал Генри, мне неизвестно. Полагаю, ему просто все надоело. Не знаю, возвращался ли кто-нибудь из них с тех пор домой.

– Пол ездил на похороны матери, – сказала я. – Не знаю, один или с братом. Это было до того, как мы познакомились. А больше он ничего не рассказывал.

– Что ж, теперь вы все знаете.

Я крепко обняла Пи Джея.

– Ума не приложу, что теперь делать.

– Послушайте, миссис Гласс… – Директор постучала карандашом по столу. – Я не знаю, как вам помочь, но могу с уверенностью сказать лишь одно: чем больше вы будете знать, тем лучше будете подготовлены. Верно?

Я настороженно взглянула на нее.

– Подготовлена… к чему?

– Миссис Гласс, я и так уделила вам очень много времени. – Миссис Хоук встала из-за стола. – Вам лучше вернуться домой, пока вас не хватились.

Я тоже поднялась.

– Спасибо.

Миссис Хоук кивнула и посмотрела на меня сверху вниз.

– И еще одно. У семейства Гласс огромное количество скелетов в шкафу. В Стоункилле все об этом знают и поэтому стараются с ними не общаться. Но вам стоит иметь в виду, что Пол знает и всегда знал, что происходит в этой стеклянной крепости в лесу.

Когда я вышла из кабинета, прозвенел звонок, пробудивший во мне воспоминания. Ведь всего несколько лет назад я тоже ходила по коридорам средней школы, прижимая к груди учебники, а не ребенка.

Направляясь к выходу, я вдруг услышала свое имя.

– Миссис Гласс, это вы?

Развернувшись, я увидела мисс Уэллс, стоявшую в дверях одного из классов, и неохотно подошла к ней. Мне было нужно оказаться в мотеле до возвращения Пола, но и показаться невежливой тоже не хотелось.

– Приятно видеть вас снова. – Учительница отошла в сторону, чтобы пропустить учеников. Все трое поприветствовали ее. В ответ она пожелала детям доброго утра и хорошего дня, после чего снова повернулась ко мне. – Что привело вас в школу, миссис Гласс?

– Я… я приходила поговорить с миссис Хоук… о… – Ложь быстро пришла на ум. – Мистер Гласс хотел узнать, можно ли Руби еще некоторое время провести дома. Он попросил меня обсудить это с миссис Хоук.

– Это разумно, – кивнула мисс Уэллс. – Я могу составить для Руби список заданий, чтобы она не отстала от класса. Уверена, что другие учителя согласятся сделать то же самое. Я поговорю с миссис Хоук.

Я кивнула, хотя и понимала, что моя ложь будет раскрыта. Но поделать с этим я уже ничего не могла.

– Как Руби? – спросила мисс Уэллс.

Малыш начал извиваться у меня в руках, и я перехватила его поудобнее.

– Справляется.

Мисс Уэллс молча посмотрела на меня, а потом дотронулась до моей руки.

– Миссис Гласс, Руби нужна мать.

– У нее есть мать. Уверена, что здравый смысл восторжествует и Силья вернется к дочери. – Но едва я произнесла эти слова, как поняла, что вероятность подобного исхода ничтожно мала.

Учительница медленно кивнула.

– Я молюсь, чтобы так и случилось, но сейчас Руби необходим кто-то, кто о ней позаботится. Возможно, не так, как об этом малыше… – Она улыбнулась Пи Джею. – Но Руби и правда нужна материнская забота.

Я не нашлась, что сказать, и вдруг осознала, что мисс Уэллс скорее всего намного старше меня, и почувствовала себя неуютно.

Я кивнула учительнице и сделала шаг назад.

– Спасибо. Я запомню ваши слова.

1960 год

Все будет хорошо, убеждала себя Силья, вернувшись домой удушливым июльским вечером. Собираясь ложиться спать, она вынула диафрагму и тотчас же поняла, что наверняка вставила ее неправильно. Господи, какая глупая и непростительная ошибка.

Но все должно быть нормально. Ей тридцать восемь лет. К тому же произошло подобное лишь однажды. Так что вероятность беременности очень и очень мала.

– Нужно найти какой-то выход из сложившейся ситуации, – сказала Силья Дэвиду в конце августа. – Я больше не могу так жить. Особенно теперь, когда вижу, какой счастливой сделало Руби общение с тобой. Теперь, когда… – Она осеклась, и на ее губах заиграла улыбка. Силья вздохнула. – Мне разрывает сердце мысль, что мы просто не можем быть вместе. Меня убивает то обстоятельство, что Генри стоит на пути… всего.

Силья ехала на своем автомобиле в сторону моста Бэр-Маунтин. Руби отказалась поехать с ней, так как ее поглотил новый роман, написанный некой Харпер Ли. Несмотря на то что уже прочитала его от корки до корки, Руби сказала, что хочет остаться дома и начать читать заново.

Было рискованно находиться так близко к Стоункиллу и Генри, но Силья любила ездить по этой дороге, когда не могла придумать, куда отправиться. Ей нравились повороты и то, как дорога поднимается все выше и выше до тех пор, пока не переходит в подвесной мост, парящий над рекой на высоте ста пятидесяти футов.

Но сегодня она вынуждена была признать, что резкие повороты действуют на нее не слишком хорошо. Внезапно к горлу Сильи подкатила тошнота, и она сбавила скорость, чтобы глотнуть свежего воздуха.

Дэвид озабоченно посмотрел на нее с пассажирского сиденья.

– Все в порядке?

– Да, уже прошло, – заверила она любимого.

– Хочешь, я поведу?

Силья покачала головой.

– Нет, за рулем сидеть лучше, чем на пассажирском месте. Так я буду знать, когда приближается поворот.

Они повернули в сторону моста и поехали следом за редкими автомобилями. День выдался ясным и теплым, но ветер с реки нес прохладу. Силья посмотрела вниз и увидела большой прогулочный пароход с колесами по бокам, совершавший поездки из города на север каждую субботу и воскресенье. Туристы смотрели вверх и махали проезжавшим по мосту автомобилям. Силья и Дэвид помахали в ответ, хотя и знали, что находятся слишком высоко, чтобы их можно было разглядеть с палубы.

Дэвид провел рукой по седеющим волосам, растрепавшимся от порывов ветра, влетавшего в полуоткрытое окно, и сказал: