– Это из-за них, да… Роуз? – убито прошептал Хью.

– Из-за них. Говорили, что он впустил их в себя, позволил иссушить до дна. – Горечь в голосе Таласса можно было попробовать на вкус. – И с нами будет то же самое… Ты в порядке?

– Да… – Хью провел рукой по лицу. – Чуть поцарапали… Что это вообще такое, откуда они?

– У тебя еще есть силы задавать вопросы? – Таласс выглядел бледным, по виску медленно стекала горячая капелька пота.

– Может, мои вопросы помогут нам выжить? Никто же ничего не объясняет!

Хью медленно осел на ступеньку и утянул Таласса за собой.

– Это кошмары, – краешком рта произнес Таласс, не отрывая взгляда от птиц.

Те все больше чувствовали себя хозяевами, раздирали обивку мебели, выклевывали невидимых насекомых из щелей в стенах и медленно, медленно приближались к незваным гостям.

– У любой мечты есть обратная сторона. Кошмар. Ужас. Страх. Все то, что мечтали, приехавшие в Марблит, привезли с собой, а мы и не знали… Узнали слишком поздно…

Таласса трясло.

Хью решил оставить на время расспросы, хотя ему до смерти захотелось узнать, какие такие мечтатели, и кто такие «мы», о которых говорил Таласс. Он – и мэр? Он – и Роуз? В любом случае, дело прошлое, а у них с Талассом будет еще много времени на разговоры, главное – спастись.

Хотя зря, конечно, он сразу не расспросил обо всем Роуза.

Хью совсем не вовремя ощутил укол ревности – ведь ему придется сказать Талассу про Роуза? А если он промолчит… Таласс ничего не узнает, и ему так будет спокойнее…

Нет, не будет он ему ничего говорить.

Да и нет ему больше дела до призрака в зеркале.

И до Бритт с Меган тоже.

А вот до Таласса – есть.

– Таласс, – Хью крепко сжал его руку, переплетая пальцы, – а как в прошлый раз, ну… С ними справились?

Таласс изумленно на него посмотрел.

Кажется, от страха перед птицами он потерял способность соображать. Хью тоже был к этому близок, мысли путались, но взгляд он старательно уводил от желтых пристальных глаз и пытался найти решение.

– Здесь был пожар. Из-за них?

Таласс кивнул.

– Да. Пытались их выкурить. Не получилось.

– Но огня они не любят?

– Терпеть не могут огонь.

– Так в этом наш шанс! – Хью склонился к Талассу совсем близко и зашептал на ухо. – Мы можем разжечь огонь! И пробиться с огнем к двери. Как Маугли!

Таласс моргнул.

– Какой Маугли?

– Обычный, с Красным Цветком. Там все хищники его боялись. Если у нас будет огонь, они не посмеют нас тронуть!

– А если они нападут, то уже не будет никаких нас!

Таласс и Хью замолчали, прижавшись лбом друг к другу.

Таласс тяжело дышал.

– Делай что хочешь, – наконец проговорил он. – Но где ты найдешь огонь?

– Это не так сложно, – улыбнулся Хью и осторожно, чтобы не спугнуть стаю птиц резкими движениями, полез в карман куртки.

Хью достал зажигалку и огляделся по сторонам в поисках того, что именно можно было бы поджечь. Как назло, в кухне почти ничего не осталось, кроме старой скатерти, достаточно дряхлой для того, чтобы загореться. Но скатерть лежала на столе, по которому вальяжно расхаживали несколько черных, как ночь, птиц.

– Когда дверь откроется – беги, – сказал Хью, вновь обернувшись к Талассу.

– Без тебя? – нахмурился он.

Кажется, Талассу уже удалось взять себя в руки, и сейчас ему было стыдно за минуту слабости. Хью великодушно его простил – он уже понял, насколько велик страх марблитцев перед птицами. У него и самого сосало под ложечкой, но он гнал от себя эти мысли, решив, что всегда успеет испугаться. Что такого могут сотворить с ним птицы? Страх – это тень, а у него нынче никакой тени нет.

Кровь и ноющие царапины на затылке говорили о другом.

Хью мотнул головой.

– У меня нет тени! – повторил он шепотом, и лицо Таласса посветлело, словно он сам только что вспомнил об этом. – Если я правильно все понял, ничего они мне сделать не смогут!

И, не дожидаясь возражений, метнулся вперед – к столу. План был прост: согнать птиц и поджечь скатерть, свернув ее для начала в рулон. А дальше можно будет вывести Таласса из дома, просто отгоняя птиц.

Они опасны только для того, у кого есть тень… Хью повторял это себе как мантру, медленно приближаясь к столу. Он уже забыл, что это всего лишь его домыслы, сам поверил в приятную теорию, позволяющую не бояться за жизнь – не так сильно бояться, как Таласс, по крайней мере. Потому что при взгляде в холодные пустые глаза птиц кровь застывала в жилах, и каждый шаг давался с трудом, словно тело вместо мышц и костей оказалось набито ватой.

Птицы не спускали с него глаз. Каждое движение, казалось, фиксировали их немигающие глаза. Они переступали когтистыми лапами, шевелили крыльями, то и дело расправляя черные, как смоль, перья, и следили, следили, следили за Хью.

Хью сделал еще шаг вперед, убеждая себя, что птицы не могут причинить ему вреда. Но с каждой минутой в это верилось все меньше. Неудивительно, что жители Марблита жили в таком страхе перед ними.

Эти чудовища только внешне походили на обычных птиц – их окружала аура чего-то жуткого, злого, необратимого.

Именно так ощущаются ночные кошмары, от которых не можешь проснуться, которые душат и лишают малейшей надежды на успешное спасение во сне. Те кошмары, после которых, просыпаясь, еще долгое время не понимаешь, на каком ты свете, встаешь, делаешь рутину, и просыпаешься снова, и так много раз по кругу. Хью поразила мысль – а если от птиц сбежать вообще нельзя, что им огонь? Материальны ли они?

Бедный Роуз умер, столкнувшись с ними, так что от него остался только призрак.

Что останется от самого Хью?

От этих мыслей ноги деревенели, и каждый шаг отдавался болью. Казалось, что между лестницей и столом – многие километры, преодолеть которые он пытается уже несколько часов кряду, хотя на деле не прошло и пяти минут. Да и сделать предстояло несколько шагов.

Хью и представить себе не мог, что можно так бояться.

Он пытался рационализировать свой страх – он боится Птиц, потому что у них острые когти и клювы, потому что насмотрелся Хичкока, потому что стая птиц действительно может навредить беззащитному человеку – но в конечном итоге все упиралось в то, что в волшебном городе были волшебные птицы, и никому он не пожелал бы попасть в такую сказку.

А потом птицы бросились на него, и стало не до размышлений.

Хью слышал, как кричал Таласс.