— Яна, ты меня когда-нибудь простишь? — послышался тихий голос из телефонной трубки.

Я совсем забыла про Кристину.

— Все хорошо. Честно! — уточнила, зная, что так запросто она мне не поверит. — Ты ни в чем не виновата, я это понимаю, поэтому не злюсь и не обижаюсь.

Поспешила распрощаться с подругой, которая, хоть и с трудом, но все же мне поверила.

И правда, было грешно на нее обижаться, когда она всего лишь пешка.

Огляделась по сторонам: до территории клана оставалось не так уж и далеко. Не стала заказывать такси или вызывать водителя из наших. Решила пройтись пешком и обо всем хорошенько подумать, умеренные нагрузки мне были полезны. Тем более я оборотень как-никак и не должна бояться повышенных нагрузок. До первого КПП пришлось топать порядка двух часов, там, конечно же, я уже воспользовалась помощью парней, и они довезли меня до дома.

А вот дома меня ждал сюрприз, который, словно вихрь порывистого урагана, накинулся на меня и припечатал к стене возле входной двери.

Игнат накинулся на мой рот, словно дикий зверь, он меня не целовал, он брал меня своими губами и языком.

Я вцепилась в его волосы, притягивая как можно ближе. Пытаясь раствориться в нем… в нашем поцелуе.

Я не хотела о чем-либо думать, особенно о всяких кулонах и прочих волчьих заморочках. Я просто хотела наконец-то получить то, что мне полагалась — страсть, которую прилично задолжал Игнат за последний месяц.

Огонь уже горел, он разливался внутри груди, и кожу нестерпимо жгло, я нуждалась в прикосновениях Игната, я нуждалась в ощущении его голой кожи… тело к телу. Только так.

Начала расстегивать рубашку Романова, чертовы запонки не хотели мне подчиняться. Достала ткань из-под штанов и принялась стягивать по плечам… наконец-то я могла ощущать его гладкую кожу, литые мышцы груди, рельефные кубики живота.

Его большие и крепкие ладони подхватили меня под ягодицы, усаживая на коридорную тумбу, сметая с нее ключи и всю прочую мелочь.

Мне пришлось схватиться за его широкие, манящие взгляд плечи.

Он в один момент избавил меня от футболки, когда успел пропасть плащ, я и не поняла.

Следом за футболкой я лишилась и лифчика, и тогда на меня свалился шквал небывалых ощущений. Грудь, ставшая чересчур чувствительной, сейчас пульсировала под его языком, он играл им с горошинами соска, а затем полностью их всасывал, и я готова была улететь далеко-далеко за грань реального.

Игнат спускался поцелуями к животу, затем снял меня с тумбы и, расстегнув на мне джинсы, стянул их, опускаясь на колени. Я, находясь словно в бреду, переступила через них и наблюдала за тем, как он, взяв мою ногу, целует изгиб снопы, затем плавно ведет языком до щиколотки и вдоль голени, дальше прокладывает свой путь поцелуями. Когда Романов подобрался к моему самому сокровенному местечку, я уже была на грани. Чувствовала, как лоно пульсировало от жажды, оно хотело быть заполненным.

— О боже…

Это я! Я хотела быть заполнена.

Игнат проводил языком по моим складкам, ненадолго погружаясь кончиком внутрь, и отстранился. И вот он уже стоит.

Что за черт? Я хочу еще! Сама не заметила, как начала тереться о него, словно мартовская кошка, требуя ласки.

— Прости, малышка, но я уже больше не могу сдерживаться. Я обязательно поласкаю тебя, подольше смакуя твой потрясающий вкус.

— Он выдохнул эти слова мне в губы и принялся меня целовать.

Я чувствовала собственный вкус, и это еще сильнее туманило разум. Он опять посадил меня на тумбу, на этот раз широко расставив ноги, и, плотно притиснувшись ко мне, стал водить членом по моей промежности.

Такой твердый и одновременно мягкий, он был таким аппетитным на вид, что именно сейчас я впервые задумалась о минете. Ведь я никогда прежде не занималась чем-то подобным, а в эту минуту мне нестерпимо захотелось взять его подрагивающее великолепие в рот.

Пока я смотрела вниз, откровенно пуская слюнки, он пристроил головку к самому входу и только тогда начал плавно входить, что совсем не соответствовало прежде заданному темпу.

Когда он вошел в меня полностью, я почему-то вспомнила, что не заметила, как он снимал свои джинсы. Но эта мысль мгновенно улетучилась, стоило ему только начать двигаться.

Первые толчки Игната были спокойными и размеренными.

Оторвав взгляд от места, где соединялись наши тела, посмотрела на его лицо и окончательно потерялась: его глаза были прикрыты, голова приподнята вверх, а челюсть сжималась настолько плотно, что все лицо его исказилось в гримасе боли.

Я схватила ладонями его за щеки и, притянув к себе как можно ближе, на грани слышимости прошептала:

— Пожалуйста, не сдерживай себя, я хочу сильнее.

Игнат приоткрыл бездонные черные глаза, в которых хотелось потеряться, и пристально посмотрел на меня. Не знаю, чего он ожидал увидеть, но, громко выпустив воздух, он отпустил себя.

Входил в меня на всю длину и полностью выходил. Движения его были мощными, грубыми, резкими.

Его руки, вцепившиеся в мои бедра и оставившие там не один синяк, казалось, хотели сжимать меня еще теснее, еще крепче. Словно он пытался ими достать до моих костей.

По спине стекала струйка пота, а я, по-прежнему сжимая пальцы, держала его за лицо, мне хотелось, чтобы он был еще ближе. Только разве возможно ближе?

Я сама не слышала своих стонов, но вот периодическое рычание моего волка было музыкой для ушей.

Удар! Еще удар! Еще один.

Ритмичные дикие толчки выбивали из меня душу, я откинула голову к стене и боковым зрение уловила движение.

Повернула голову и чуть не сошла с ума от охватившего меня наслаждения: мы отражались в зеркале. Мои длинные худые ноги, плотно обнимающие туловище Романова, и его идеальная задница, вдалбливающаяся в меня движение за движением. Это было так порочно и вместе с тем безумно красиво.

— Яна, еще чуть-чуть. Я на пределе, — сквозь зубы процедил он, — слишком долго ждал.

Я притянула его голову для поцелуя и полностью растворилась в ощущениях.

Оргазм пришел неожиданно. В самые последние секунды мои мышцы начали сжиматься раз за разом… раз за разом, пока сознание на пару секунд не отделилось от тела. В этот момент Игнат, прикусив меня за плечо, кончил.

Муж, не выходя из меня, передохнул с минуту и, подхватив под попу, понес наверх, в нашу спальню, где, повалив на кровать, сразу же продолжил неистово вколачиваться в мое тело.

Кончив еще раз, он наконец-то исполнил задуманное и добрался до моего лона со своими поцелуями, это было божественно. Я рождалась и умирала, чтобы через миг воскреснуть вновь…и так бесконечное число раз.

Эта ночь стала сумасшедшей.