К тому моменту как Полли добралась до дома, совсем стемнело. Время было позднее, а в воздухе носились тучи пыли. Машина Грэма Вире была припаркована напротив ее дома. Свою машину Полли поставила чуть дальше, размышляя, почему никто не включил свет. Странно, но ее охватил необъяснимый трепет. Они не разговаривали уже несколько дней, и Полли не исключала, что они могут поссориться.

Обойдя заросли кустарников, обрамляющих центральную дорожку, она увидела его на крыльце. Вире сидел в тени большого керамического горшка рядом с дверью. Вряд ли ему было уютно, но он и не подумал встать, а самое страшное, даже не поздоровался.

— И давно ты тут сидишь?

— Давно. Твои дети сказали, что ты приедешь в восемь, — без всякого выражения ответил он. — Я решил подождать здесь.

Полли хотела пройти в дом, но Вире жестом остановил ее:

— Скажи мне, что происходит?

И только сейчас она поняла: Грэм еле сдерживает гнев.

— Что ты имеешь в виду?

— Ваш друг Рейнхарт! — прорычал он, вставая. — В понедельник вечером ты рассказываешь, что вы собираетесь до него добраться, а в пятницу в полдень он оказывается у меня на столе. Кто же вы такие?

Она положила руку ему на предплечье, но он резко стряхнул ее. Теперь Полли абсолютно успокоилась, зато Грэм начал потихоньку закипать.

— Давай уйдем отсюда, — предложила Полли.

Они медленно направились к задней части дома и спустились по ступеням к внутреннему дворику. Она спиной ощущала его присутствие, но никто из них так и не проронил ни слова. Оказавшись во дворике, Полли посторонилась, чтобы Вире мог пройти и взять любой понравившийся стул. Вместо этого он спустился по лестнице на следующий уровень, постоял там немного и только потом вернулся к ней. Потоптался рядом и снова спустился: Поняв, что Грэм так и будет бродить по террасе, Полли решила начать разговор сама. Уровни располагались так близко, что ей даже не пришлось повышать голос:

— Мы ходили к нему домой, просто посмотреть, но он умер.

Полли рассказала, что они надеялись узнать, как пробрались на участок, открывший им свои тайны. Она не видела выражения его лица, когда он метался по террасе словно животное в клетке. Иногда Полли прерывала свое повествование, надеясь услышать хоть слово, но Вире молчал.

— My не предполагали, что он может умереть, — прошептала Полли, описав, как они прятались на участке среди множества растений, прижимаясь к стене, уверенные, что он выйдет из сауны с минуты на минуту.

— А еще, — заключила она, — мы не знали, как воспринимать смерть Рейнхарта.

— Мне известно, что он мертв. Так что не нужно об этом сообщать, — резко сказал он и поднял голову. Теперь она видела его лицо. — Врачи сработали оперативно и считают, что Рейнхарт фактически умер уже в машине «скорой помощи».

На следующий день ему позвонили из больницы, тогда он и услышал имя жертвы.

— Патологоанатом обычно первым узнает подобные новости. Смерть, которую трудно объяснить, — наша работа.

— Объяснение есть, — возразила Полли. — Дина говорит, что он просто испекся в сауне.

— Продолжай, продолжай, — усмехнулся Вире. — Я это прекрасно знаю. Есть ответы только на вопросы, поставленные с медицинской точки зрения. — Он потер глаза. — Я бы на этом успокоился, если бы не был в курсе ваших планов.

— Мы не знали, что так получится, — вздохнула Полли. — Просто хотели тайно осмотреть его сад. И дом. Он и понятия об этом не имел.

— Отлично, ответ на один вопрос у меня есть, — сердито буркнул Грэм. — Итак, вы не загоняли его туда и не закрывали за ним дверь, как Гензель и Гретель. Но есть еще кое-что. Почему вы ничего не сделали, чтобы вытащить его оттуда?

Полли присела на край шезлонга, стоящего рядом с дверью, обхватила голову руками и еле слышно пробормотала:

— Мы не знаем. Ходили и ходили по участку. Он был для нас никем. А может, мы просто не хотели поверить в то, что на самом деле происходило.

Вире с трудом разбирал слова.

— Возможно, нас мало волновало происходящее.

Вдруг он сел рядом с ней, чуть позади. Правда, обнимать не стал.

— А позже, когда появилось время поразмыслить, почему вы никому не рассказали о том, что видели?

— Не знаю, — прошептала Полли. — А зачем? Что бы это изменило? Вероятно, мы просто решили, что правосудие свершилось.

— Очень неточная трактовка понятия «правосудие», — жестко заметил Вире.

— Ты знал, что произошло, — сказала она. — Ну или по крайней мере думал, что знаешь, кто причастен к этому делу. Но ты ведь никому ничего не рассказал, даже когда заподозрил наше касательство к преступлению.

— Это совсем другое дело, — тихо произнес он. — Я люблю тебя.

— Поверь мне! — взмолилась Полли, повернувшись и сжав его руки. — Мы с Жюстин все время думаем, что могли изменить ход событий и спасти Рейнхарта.

И тут до нее дошел смысл его слов. Она сидела достаточно близко, чтобы разглядеть большие серые глаза, смотревшие на нее с нежностью.

— Ты меня любишь?

— Это очень тяжело… — Он обнял ее, притягивая ближе и убирая со лба кудрявые волосы.

«Полагаю, что именно это изречение прославится своей глубиной в новом тысячелетии», — дружелюбно заметила бы мама.

Но должно быть, Полли произнесла фразу вслух, поскольку Грэм с улыбкой ответил:

— Все может быть.

«Он хороший человек, — сказала мама. — Очень хороший». Это был обычный комплимент людям, достойно отвечающим на ее выпады.

На очередном собрании в понедельник все женщины выглядели подавленными, поскольку все выходные обсуждали смерть Рейнхарта. Дину, как оказалось, меньше всего шокировал способ его убийства. Для нее смерть являлась прекращением жизни. Когда-нибудь это случится с каждым. Смерть всегда одинакова. Кэт была потрясена известием. Она не знала Рейнхарта, но тем не менее всплакнула, глядя новости по телевизору. Чуть позже Барнаби зачитал статью в журнале «Атлеты умирают молодыми», где говорилось, что вряд ли многие будут оплакивать смерть выдающегося адвоката. Больше всего ее поразило, что именно Сюзанна Рейнхарт совершила столь отчаянный поступок.

Жюстин никак не могла успокоиться, снова и снова прокручивая в уме события той ночи, когда они вместе с Полли бродили по саду. Откуда они могли знать, что Рейнхарт в опасности, а смогли бы, вмешались, к чему бы это привело? Полли постаралась все забыть, правда, волновалась, как смерть Рейнхарта и их с Жюстин причастность к этому делу отразится на дальнейших планах. Шарлотта же думала только о Майло Тиле. Утром в понедельник она заехала в суд, чтобы просмотреть документы, имеющие отношение к этому человеку.

Лотти опаздывала, так что женщины провели несколько минут в молчании, прислушиваясь к приближающемуся звуку ее шагов и наблюдая, как небо меняет цвет в лучах заходящего солнца. Но и с появлением Лотти они не смогли придумать тему разговора, не касающуюся Рейнхарта или Джинджер. Сейчас женщин волновала их тайная жизнь. Лотти, напротив, подготовилась к занятиям. Она написала вопросы, касающиеся их настроения, здоровья и особое внимание уделила предстоящей операции Кэт.