Катя послушно отступила назад и прикрыла за собой дверь. Яуслышал, как охнули пружины в кресле, потом раздалось недвусмысленное бульканьеи звяканье: Иванникова наливала себе выпивку, благо бутылок в гостиной, как яуже сказал, было достаточно. По лицу Рудина я понял, что он тоже это слышит иявно не одобряет.

– И что вы предлагаете? – спросил он, сноваповорачиваясь ко мне. – Не пускать их на халтуру? Запереть в номере ивыставить охрану? Имейте в виду, актеры вас не поймут. Они далеки от вашихрезонов, тем более что и мне они не кажутся правдоподобными.

Я собрался было уже пуститься в объяснения и призвал напомощь все свое красноречие, но в гостиной раздались мужские голоса. Один изних принадлежал Игорю Литваку, другие я не узнал.

– Явились наконец, – вздохнул Рудин. – Нупойдемте, посмотрим, сможете ли вы их убедить отказаться от заработка. Я что-тосильно сомневаюсь.

Он встал с кресла и сделал шаг к двери, но я успел схватитьего за руку.

– Борис Иосифович, – сказал я тихо, но оченьзло, – если с кем-нибудь из них что-нибудь случится, вы больше никогда непроведете ни одного кинофестиваля. Это я вам обещаю. За вами пойдет славачеловека, который не может обеспечить безопасность приглашенных участников.Актеры вообще люди суеверные, это всем известно, а с такой репутацией никто незахочет иметь с вами дело. Все узнают, что вас предупредили, а вы не принялимеры. Подумайте об этом.

– Вы меня шантажируете? – усмехнулся Рудин. –Маргарита меня предупреждала, что вы человек сложный, но я не предполагал, чтоона имела в виду вашу склонность к запугиванию. А если окажется, что вы меняпредупредили, я обеспечил безопасность этих троих, а погибнет кто-нибудь четвертый?Как мы все будем выглядеть в этом случае? И между прочим, могу вам обещать, чтопострадает ваша репутация. Вы пытались раскрыть преступление, неправильнопоняли подоплеку, изолировали не тех людей, каких надо было, а в результате –еще одна жертва. Ведь вы, насколько я понимаю, собираетесь увольняться измилиции, значит, пойдете в частные охранные структуры, а уж я приложу всеусилия, чтобы о вашем промахе узнали.

Да, не зря все-таки Борис Рудин мне с первого раза непонравился.

– Значит, вы мне не верите?

– Не совсем так, Владислав. Я не верю в ту историю, которуювы мне рассказали, и потому не верю, что будут еще жертвы и что ими непременнодолжны стать Руслан, Катерина и Литвак. Я не верю.

– Разве вам не кажется странным, что я назвал вам три имени,а вы мне в ответ заявили, что именно этих трех человек пригласили дать концертыв какой-то глухомани? Ведь это не я выдумал, это вы мне сами сказали. Развебывают такие совпадения?

– Бывают, – отрезал Рудин, распахивая дверь в гостиную.

Катя Иванникова сидела в центре комнаты в окружении троихмужчин. Литвака и Руслана я знал в лицо, третий мужчина, красивый брюнет спроседью в волосах и насмешливыми глазами, был мне незнаком. У всех четверых вруках были рюмки.

– Что за пожар? – высокомерно спросил Руслан,недовольно встряхивая длинными волосами. – Последний инструктаж передгастролями? Не пить, не курить, не трахаться?

Рудин проигнорировал выпад, даже не глянув в сторонузнаменитого гомосексуалиста.

– Рад вас видеть, Олег Иванович, – обратился он кбрюнету. – Какими судьбами?

– Мы с Игорем Аркадьевичем обсуждали финансирование егонового фильма, а тут вдруг прибегает какая-то очаровательная звездочка и велитИгорю срочно явиться к вам. Ну и я с ним пришел за компанию. Ведь у нас с вамизавтра закрытие, нужно решить ряд вопросов.

– Конечно, конечно, – закивал Рудин. – Прошузнакомиться. Олег Иванович Юрцев, спонсор нашего кинофестиваля. А это ВладиславСтасов…

Рудин замялся, не зная, что говорить дальше. Отчества я,натурально, не удостоился. Впрочем, он его, наверное, просто не знал.

Я с любопытством разглядывал Юрцева, ведь он был одним изтех, кто не позволил закрыть кинофестиваль, несмотря на ряд трагическихсмертей. Человек, для которого деньги дороже человеческой жизни. Впрочем, деньги-тоего, а жизни – чужие. И потом, жизни уже отняты, поправить все равно ничегонельзя, а деньги еще только будут поступать…

Юрцев крепко пожал мне руку и приветливо улыбнулся.

– Рад познакомиться.

– Взаимно, – буркнул я.

– Так, ребятки, – подал голос Рудин, – посидитееще пять минут. Олег Иванович, Владислав, прошу в кабинет.

Мы снова оказались в кабинете, но на этот раз Рудин сел ввертящееся кресло за письменным столом, а мы с Юрцевым расположились в креслаху стены, как почетные гости.

– Олег Иванович, у нас возникла небольшая проблема. Выобещали нам машину в десять утра, чтобы отвезти Катю, Игоря и Руслана навыступление.

– Да-да, – кивнул Юрцев. – Машина будет, яраспорядился. Нужно что-нибудь еще?

– Дело в том… Видите ли, машина, скорее всего, непонадобится.

– Что-то случилось?

Юрцев перевел вопросительный взгляд с Рудина на меня.

– Наши звезды отказываются ехать в захолустье?

– Нет, дело не в этом. Господин Стасов пытается убедить меняв том, что они не должны никуда ехать, потому что некие злоумышленники задумалиочередное убийство.

Рудин смущенно хмыкнул и развел руками, мол, сам не верю, авот этот псих примчался среди ночи и прямо за горло берет, не пускай, дескать,артистов дальше порога их собственного номера. Ну что с ним поделаешь, с этимфантазером!

Юрцев, однако, был настроен менее скептически.

– Нельзя ли поподробнее? – спросил он, внимательноглядя на меня.

Я постарался быть как можно более лаконичным, избегалвсяческого упоминания о политике и мафии, говорил только о некоем сумасшедшем,который защищает честь армии и советского социалистического строя. Юрцев ниразу меня не перебил, и по его лицу я видел, что он не считает мои фантазиитакими уж бредовыми.

– Что ж, ситуация достаточно серьезная, – наконецпроизнес он, когда я умолк. – Поездку с концертами нужно отменить, с этимя полностью согласен. Что господин Стасов предлагает для обеспечениябезопасности?

Я беспомощно пожал плечами.

– Собственно, именно с этим я и пришел к Борису Иосифовичу.У него есть служба безопасности…

– Ну, какая у него служба безопасности, я и так знаю, –усмехнулся Юрцев. – Не в упрек вам будь сказано, Борис Иосифович, онаникуда не годится. Уж не знаю, кого вы в эту службу набирали, но я бы за неегроша ломаного не дал. В гостиницу днем и ночью может пройти кто угодно. Но,впрочем, это не мое дело. Сами актеры знают о той опасности, которая имугрожает?

– Нет, я им еще не говорил. Я для этого как раз их и собрал…– откликнулся Рудин. – Но мне, честно говоря, как-то не верится во всеэто…