— Много чести, рыжая, всего лишь оттаскать за волосы и потыкать хорошим личиком в землю, чтобы знала свое место! — прохрипела из-под колена Форка Калисса.

— А зачем тебе нужен был нож, Калисса? — спросил Лайам, обманчиво добрым тоном.

— На случай, если эта красавица будет упираться и не захочет есть землю.

— Да что ты? Я просто для того чтобы уточнить, ты хотела с ней это проделать, потому что она дернула меня за ухо? — продолжал расспрашивать Лайам с опасным спокойствием.

— Она оскорбила и унизила тебя прилюдно. Надо было поставить ее на место, раз ты не можешь с ней справиться.

— Я не могу справиться с Мирикой? — спросил Лайам.

В рядах полицейских опять раздались смешки, Лайам взглянул на них и они умолкли.

— Конечно, не можешь, тебя отвлекают ее зеленые глазки.

Мирика крикнула ей:

— Слушай, ты, дура, ты неслась на меня с ножом, чтобы побить? Ты в своем уме, ты могла бы меня ранить этой штукой.

— Ну, я бы не расстроилась, если бы немножко тебя поцарапала. Зато ты бы стала умнее.

— Лайам, води ее в наморднике! Она совершенно больная!

— Кого тут в наморднике, ты?! — зашевелилась под Форком Калисса.

— Это невероятно, вы что, девки, спятили, что ли? — спросил Лайам.

— Так, ты меня тут не причисляй! — возмутилась Мирика. — Я тебя за ухо дернула и сказала почему, а вовсе это не детсадовские знаки внимания. А вот у этой, что вдруг взыграло, я вообще не понимаю! Вы что, с ней всерьез пара, что ли? Я думала это вы так, играете во что-то.

— У меня с этой дурой нет никаких отношений кроме как командира и подчиненного, — твердо сказал Лайам.

— Ну, вот как ты можешь так сказать, ты же ей нравишься, — ахнула Мирика. — Все видели, как ты с ней чуть ли не за ручку гуляешь вечерами.

— За ручку? Не фантазируй. Эту можно только на поводке водить.

— Калисса, как ты с ним после таких слов вообще можешь разговаривать?

— Не твоего ума дела, — усмехнулась Калисса.

— А что ты вдруг ее защищаешь, Мирика? Женская солидарность? Эта девка только что бросилась на тебя с ножом, — сказал Лайам. — Ее вообще выпороть надо прилюдно на какой-нибудь площади за это все.

— А ты выпори, Лайам, я давно тебя прошу, — ляпнула Калисса.

Полицейские хором заржали. Лайам немного покраснел, чертыхнулся и сказал суетливо:

— Так ну-ка поднимайте эту засранку.

Форк с усилием поднял Калиссу, она попыталась вырваться, но он ее встряхнул.

Лайам схватил девушку за подбородок:

— Ну-ка смотри сюда и слушай. Я тебе говорил, что если ты тронешь Мирику, мне это не понравится? Ты, кажется, не поняла?

— Я поняла, что у тебя к ней какая-то глупая влюбленность, поэтому ты ей позволяешь это все.

Полицейские закашляли, но взяли себя в руки, смешков на этот раз не было.

— Это мое дело, что у меня с Мирикой, Калисса. И что я ей позволяю. А ты усвой раз и навсегда, что если ты сделаешь что-то с Мирикой, я ведь тебя даже не убью, не воображай, я просто прогоню тебя вон из экспедиции, из нашего Штаба, отовсюду, навсегда, и забуду, что ты когда-то существовала на свете, поняла?

Девушка побледнела и медленно кивнула.

— А теперь пошла вон отсюда, чтобы я тебя сегодня не видел.

— Да, Лайам, — сказала Калисса покорно, развернулась и пошла прочь.

— Ну, ты такой сволочью становишься, Лайам, — проговорила Мирика.

— Что? Я тебе сейчас жизнь спас! Да что с тобой?

— Да тебе не понять, ты же небожитель. Мессия.

— Мирика, что ты творишь? Не надо так с Лайамом, — вмешался Шами.

Он хотел добавить: на глазах у всех, но сдержался. Ох, вот и в детстве он их все время разнимал…

— Да ты не видишь, что он совсем уже?.. — начала Мирика.

— Вижу, но давайте займемся тем, зачем сюда пришли. Осматривать этот город. Не надо ссорится.

— Да-да, точно, — сказал Лайам и обернулся к полицейским: — Ну что, господа, что вы тут уставились на бесплатный спектакль? Надо делом заниматься.

Шами выдохнул, кажется, острого конфликта удалось избежать. Но надолго ли? Надо поговорить с Мирикой, чтобы не вела себя так. Лайам опасный человек и становится все опаснее. Но не это ли она хочет предотвратить? И что значит, опасен, неужели можно допустить, что их почти что брат, который рос с ними в одном доме, может как-то жестоко обойтись с ними? Наверное, нет. Все дело в том, что он, Шами, сам вечно всего и всех боится, надо что-то с этим делать.

Да и с Лайамом надо что-то делать, наверное, Мирика права.

****

Шум в лагере улегся, работы по обустройству закончились, все отдыхали перед тем, чтобы заняться изучением города, до которого так долго и сложно шли. Лайам сидел у себя в палатке и размышлял, обо всем, что случилось. Здесь у него была как жилая комната: стол, стулья, вместо кровати матрас, но условия получше, чем у многих.

В просвет выхода он заметил шатающегося бесцельно компьютерного мужчину. Лайам быстро поднялся и выглянул:

— Эй! Компьютер, иди-ка сюда.

Седой подошел и оскалил белые идеально ровные зубы в улыбке, а стеклянные глаза смеялись:

— Что такое, предводитель? Собрался меня убить, пока никто не видит?

— Зачем? Ты оказался довольно полезен. Я не ломаю полезные инструменты. Иди сюда, сейчас у нас есть время поговорить.

Салли вошел в палатку, осматриваясь, как будто ему надо было осматриваться, чтобы получить информацию о каждом предмете здесь. Интересно, его таким сделали или он стал таким потом?

Лайам указал ему на стул и сам сел напротив.

— Что ты хотел узнать, мальчик с глазами цвета стали? — улыбнулся компьютер.

— Расскажи-ка мне поподробнее, как ты уничтожал человечество, мой друг. Меня, знаешь ли, всегда это интересовало, — проговорил Лайам.

— Ты же не веришь, что я тот самый бог.

— Не важно. Когда мы говорили, едва выйдя из этой расщелины. Ты упомянул геотермальные станции и взрыв, это очень интересно и об этом мог знать, только настоящий Салех. Но все равно пока я не уверен. Расскажи мне все, что помнишь.

— Мои воспоминания довольно путаны, парень. Тоже хочешь узнать, зачем я это сделал?

— Вот это меня меньше всего интересует. Любой сумасшедший найдет причину своим деяниям, будь он человек или компьютер.

Называющий себя компьютерным богом мужчина усмехнулся:

— Они сделали меня слишком великим и слишком внезапно. Хочешь узнать, как я убил твоих невероятно умных и могущественных предков, пацан? Я стал всем, я запустил ракеты, уронил самолеты, утопил подлодки и взорвал орбитальные станции. Я не оставил им ни единого шанса.