— А как наши раненые, что ушли, может быть им вернуться?

— Куда? Сюда? Им нужно нормальное лечение и больница, а не пустой город, где неизвестно, что нас еще ждет. Не волнуйся, я позволил себе позаимствовать твоего бога…

Шами уставился на брата.

Лайам беспечно продолжил:

— Ну, он, конечно, долго припирался, но мне удалось его убедить, что ведь его цель — искупить вину, можно начать с помощи раненым. Великий Салех не впечатлил меня своим интеллектом, прости Шами.

— Раньше, я бы одернул тебя за богохульство, но теперь не знаю. Что ты заставил его сделать?

— Слетать туда, наверх, и расчистить проходы. Выключить всю опасную технику, что там встречается. Он многое может, управляя этими нанороботами в воздухе. Он заверил меня, что распугал даже горных кошек. Отряд Канига с ранеными доберется до Материнской Пещеры быстро и без опасностей.

— Пока ты валялся в обмороке Шами, Лайам уже использует нашего бога как мальчика на побегушках! — хмыкнула Мирика. — А ведь это твой компьютер, он тебя называет хозяином.

— Я не могу быть чьим-то хозяином, мне это не понятно. А это Бог-из-машины. Мне особенно сложно, даже если я увидел, что он не тот бог, в которого мы верили.

— Брось эти комплексы, Шами. Это машина, созданная людьми, он инструмент, который надо использовать.

— Не знаю Лайам, он кажется мне сложнее, чем просто компьютер. В нем что-то есть. Он как будто и правда живой.

— Да брось. Наш возрожденный Харви Смелый вызывает у меня куда больше беспокойства своей излишней живостью, чем этот помпезный недоумок.

— Не называй его так. Он, может быть, почти что человек. Ведь он разум, обретший сознание, пусть и странный, не оформившийся, многого не понимающий. Может быть, мы можем сделать его лучше, человечнее.

— О, нет, теперь ты будешь делать из древнего ИИ человека? Наши предки попробовали, он их уничтожил, Шами.

— Он не понимал, что делает, а они не понимали, с чем столкнулись. — Шами помолчал, потом произнес в воздух: — Э-э… Салли, ты где? Можешь появиться.

Седой весельчак тут же возник в прежнем виде.

— Ну что поболтали?

— А ты действительно выполнил приказ и не подслушивал? — спросил Лайам.

— Конечно, сереброволосый. Подчинение хозяину — моя новая философия жизни.

— Да он, небось, над нами издевается и водит за нос, — прищурился Лайам, пристально изучая стеклянные глаза. — ИИ такого уровня, думаю, может пудрить мозги так, что и не догадаешься. А, Салех, что ты замышляешь?

— Пацан, ты чертов параноик!

— Убей меня, если сможешь, компьютерный бог, зачем тянуть?

— Ты что делаешь идиот, ты что его провоцируешь? — зашипела Мирика, пихнув локтем.

— Я просто информирую Бога-из-машины, что он не настоящий бог и не сможет убить того, кто защищен высшими силами для миссии.

— О черт, да ты головой совсем уже повредился, — пробурчала Мирика.

— А если я попробую, сереброволосый? Ну, в качестве эксперимента? — поинтересовался компьютер.

Лайам и Салли буровили друг друга глазами. Лайам улыбался высокомерно, компьютерный мужчина — опасно.

— Попробуй, квадратный бог, может, тогда я в тебя поверю.

— Никто никого не убьет, это неправильно, — очнулся, наконец, от оцепенения Шами, его совершенно ошеломила эта сцена.

— Прости, сереброволосый, мой хозяин с меня тогда шкуру спустит, — оскалился в белозубой улыбке Салли.

— Нет, ты просто не смог. А знаешь, почему? Потому что я бессмертный, — сообщил Лайам.

Он улыбнулся и пошел по делам.

— Сереброволосый поехал, это я вам как псих со стажем заявляю, — сказал Салли.

— Он всегда несет подобную чушь, — сказала Мирика. — Но, кажется, то, что он смог найти Меллотракс и притащить сюда кадолийцев ему сильно снесло башку. Шами, что ты ему вечно что-нибудь не скажешь? Он тебя иногда слушает!

— А что я сделаю, он умнее, сильнее и очень амбициозен. Хочет творить великие дела и мнит себя бессмертным, то и пусть его.

— Да он шею где-нибудь свернет так! Ну-ка, я сейчас пойду, покажу ему, что он пока еще из плоти и крови. И пускай это опять поколеблет его авторитет в нашей экспедиции.

— Мирика, что ты задумала? — обеспокоился Шами.

— Да ничего, вернуть нашего пресветлого лидера на грешную землю. Оттаскаю его за ухо, как в детстве.

— Мирика, не надо!

Но девушка уже развернулась и пошла.

— Зафиксировать ее в пространстве, хозяин?

— Что? — не понял Шами.

— Ну, я могу.

— Нет-нет. Пускай сами разбираются. Такие мы все дети иногда, ох.

— Мне исчезнуть, раз я пока не нужен?

— Что?

— Ну, я могу не мельтешить, пока во мне нет надобности. У меня нет особой потребности сохранять эту форму, это лишь оболочка для удобства общения, мое сознание растворено сейчас везде в местных сетях, и я могу не мешаться.

— Нет, Салли, я хочу, чтобы ты не исчезал никуда просто так, если я этого не попрошу. Ты должен стараться теперь всегда сохранять форму человека, быть среди нас.

— Не знаю, какой у тебя план, хозяин, но заметано.

— И не зови меня хозяин! Сколько можно? Разве я не запрещал?

— Прости, иногда сбиваюсь. Шарики за ролики заходят. Ну посиди с мое в кубе размером с ладонь!

В этот момент с той стороны лагеря раздался вопль Лайама:

— Да что ты делаешь, дурочка чертова?!

Шами быстро обернулся, увидел, что за палатками злой и красный Лайам, потирает ухо, а Мирика скачет рядом хохоча. При этом перед ними стоит взвод полицейских во главе с Форком, и все они едва сдерживаются и давят смешки.

Вдруг Шами увидел бегущую к ним Калиссу, причем выхватившую нож.

— Отцы-основатели, выдохнул Шами.

Но Лайам тоже быстро оценил ситуацию.

— Форк, перехватить! — крикнул он.

Внушительный седой полицейский сработал профессионально, прыгнул ей наперерез, выполнил прием, обезоружил. Правда кинуть на землю не сразу получилось, но мужчина был опытный и после короткой борьбы несколькими приемами уложил ее в траву и прижал коленом.

Шами и Салли побежали к ним.

— Нет, вы что, две дуры, совсем спятили?! — орал Лайам. — Это что такое вообще было? Ты что тут устраиваешь у всех на глазах свои детские игры? — крикнул он на Мирику.

Та все еще смеялась, но как-то не уверенно, поглядывая на прижатую к земле Калиссу и рядом валяющийся нож.

— Я просто решила показать тебе, что ты пока человек. Ну прости, что я помешала тебе распекать наших доблестных полицейских. А я не поняла, эта твоя амазонка меня только что убить собиралась, что ли?