– Преодолевая опасности, что преграждали нам путь, я наблюдал вокруг флору и фауну потрясающей красоты и встретил немало видов, доселе неизвестных науке. Кое-что мы просто описали, но также привезли назад многочисленные образцы растений и птиц, дабы ученые смогли их исследовать, а публика – полюбоваться ими в наших музеях.

Аудитория взорвалась дружными аплодисментами: на стене начали распускаться яркие экзотические орхидеи диковинной красоты. Некоторые напоминали насекомых, а одна – и вовсе морду обезьянки. За этим последовали необычайные, игравшие всеми красками вечерней зари цветы в форме клешни омара, пышные пурпурные факелы лепестков имбиря, покойная зелень папоротников…

Первая птица, появившаяся на стене, словно бы выпорхнула из волшебного фонаря прямо в открытое небо перед нами. Мы с Сисси хором ахнули, так как изящный колибри цвета топаза и изумруда не просто казался живым – картина в точности повторяла изображение одной из птиц, мастерски выполненное Эндрю Мэтьюзом на странице его дневника. Следом за нами ахнули от изумления и остальные: Ренелле проделал с волшебным фонарем некий трюк, благодаря коему колибри на стене быстро-быстро затрепетал крыльями. Первый колибри сменился чередой других, сверкавших, как самоцветы – одни порхали средь пышной листвы, другие с наслаждением тянули нектар из ярких цветов. За этим последовали птицы, которых мы видели в витринах Академии естественных наук – пара жизнерадостных трогонов, очаровательные амадины, попугай, скальные петушки странной мандариновой с черным окраски, парящий в небе кондор, и все они, благодаря колдовству Ренелле с волшебным фонарем и мастерским орнитологическим зарисовкам Эндрю Мэтьюза, перенесенным на стекла, отчего-то казались много более реальными, нежели всякие чучела. Перед нами творилось истинное волшебство. По-видимому, профессор Ренелле прекрасно знал, как удержать внимание публики: зал слушал его, не упуская ни слова.

– Однако в диких горах Перу сокрыто и нечто большее – не только невиданные прежде растения и птицы, но кое-что гораздо более изумительное. Три сотни лет в эти земли не ступала нога цивилизованного человека, и вообразите себе мое удивление, когда там, высоко в горах Чачапояс, мне удалось обнаружить затерянный город!

Следующая картина вполне могла быть извлечена из моих фантазий. На стене, вдоль верхнего края скального карниза головокружительной высоты, выстроились в ряд восемь причудливых саркофагов – фигур с необъятными головами и черными дырами глаз. Нависшие над нами создания казались столь неземными, что меня охватила дрожь, и мое беспокойство вполне разделяли все остальные: вокруг зашептали, тревожно заерзали.

– Вот он, последний оплот Облачного народа, воинственной расы, что наводила страх на всех прочих жителей окрестных земель. Представьте себе наше изумление в тот миг, когда мы впервые увидели их, – взмахом руки Ренелле указал на шеренгу чудовищного вида созданий. – Облачный народ воздвиг этих идолов, эти огромные глиняные изваяния своих богов, на краю практически неприступного утеса, дабы ввергать врагов в ужас и тем защищать свое племя.

Сделав недолгую паузу, Ренелле устремил взгляд в публику перед собою.

– Но это его не спасло. Облачный народ прекратил существование, пал, побежденный испанскими конкистадорами и перуанским племенем инков три столетия тому назад.

Профессор вновь помолчал, предоставляя публике время освоиться с этой мыслью, а затем на стене возник новый образ – искусно написанный портрет светлокожего человека с голубыми глазами и длинными, прямыми черными волосами. Голову его венчала золотая корона в виде пары инкрустированных изумрудами змей. Повернув морды друг к другу, змеи держали в разинутых пастях изумруд величиною с индюшачье яйцо, а поверх изумруда, словно бы восседая на нем, красовался золотой колибри с распростертыми крыльями в натуральную величину.

– Перед вами репродукция портрета последнего короля Облачного народа, написанного неким испанским священником в шестнадцатом веке. Испанцы наткнулись на этот город вскоре после того, как он опустел, и нашли в пещере за спинами этих статуй немало ценных предметов. От туземных жителей данного региона они слыхали легенды о том, что король Облачного народа похоронен в гробнице, полной драгоценностей, включая и его корону, украшенную волшебным изумрудом невероятной величины – Перуанским Сокровищем. Легенды также гласили, будто Облачный народ изготовил так называемую derrotero, то есть, карту, указующую путь к тайной гробнице короля и ее драгоценностям.

Драматическая пауза – и на стене возникла новая картина, заставившая всех до единого в зале вскрикнуть. То было чудовищное изображение мумии, мертвеца, словно бы заходящегося в пронзительном крике, прикрыв руками искаженное от ужаса лицо.

– Как я уже говорил, идолы Облачного народа были воздвигнуты на краю почти – почти! – неприступного утеса. Нам удалось взобраться наверх, и позади идолов оказалась пещера со странными примитивными рисунками на стенах – та самая, в коей испанцы несколько сот лет назад нашли серебро, золото и изумруды. Я надеялся отыскать там королевскую гробницу, но вместо этого нашли мы лишь мумии представителей Облачного народа. Вот этот, – профессор указал на кричащего мертвеца, – имел при себе, в погребальной нише, немало различных предметов.

По его сигналу люстра вновь загорелась, залив зал белым газовым светом. Между тем профессор Ренелле, погасив волшебный фонарь, отправил жуткое мерцающее лицо мертвеца назад в загробный мир и указал на предметы, разложенные на столе.

– Перед вами – лишь малая доля обнаруженных при нем артефактов, повседневных вещей для использования в загробной жизни: золотые и серебряные украшения, браслеты и ожерелья из перьев, а также вот это, – Ренелле поднял повыше странный предмет из шнурков и веревок, который мы с Сисси обсуждали перед началом доклада. – Перуанские туземцы называют подобное «кипу». Их изготавливают из шнуров, свитых из шерсти альпак либо лам, и часто красят – вот таким примерно образом, – пояснил он, указывая на красные шнурки, завязанные узлами. – Подобные находки довольно редки, и кипу в захоронении означает, что тело принадлежало особе высокого положения – возможно, лицу королевской крови.

Профессор Ренелле вернул кипу на стол.

– Итак, леди и джентльмены, уверен, вы понимаете, отчего для меня лично и для науки в целом так важна новая экспедиция в Перу, в Чачапоясские горы – не только затем, чтоб собрать новые образцы созданий, не обитающих в наших широтах, но также в надежде найти великое множество предметов старины и останки короля Облачного народа! Если вам понравился мой доклад и вы поддерживаете стремление к познанию, прошу, не упустите возможности внести свою лепту в снаряжение нашей следующей небывалой экспедиции. Любая сумма приблизит нас к цели, но всякий, пожертвовавший двадцать пять долларов и более, получит набор из десяти стекол с туманными картинами для волшебного фонаря, такими же, какие вы видели сегодня: десять изображений птиц, либо десять экзотических перуанских цветов, либо по пяти тех и других. Прошу желающих сделать пожертвование навестить мистера Блэквелла за столом в коридоре. Премного благодарен за ваше благосклонное внимание!