– Как часто приходят директивы?

– Один-два раза в неделю, порой чаще, порой реже. По-разному.

– И как они выглядят? Эти директивы.

– Просто импульс в мозге. Голос в голове, если можно так выразиться.

– Голос мужской или женский? – уточнил Арсений, выискивая в ответах любую зацепку.

Толстяк поёрзал в кресле и нахмурился, припоминая.

– Никогда не задумывался, каким голосом произносятся директивы. Я слушал только приказ, а кто его говорит, мне было всё равно… Но, кажется, это был мужской голос с такими… хм… металлическими нотками… Да, мужской.

– Ладно. Голос всегда один и тот же?

– Один и тот же.

Арсений пораскинул мозгами. Голос явно сгенерирован на компьютере, а за ним может скрываться хоть ребёнок. Голос – не зацепка. Едем дальше.

– Напомни, какой там у тебя номер?

– Три тысячи сто семнадцать, – без промедления отчеканил двойник.

– Хм. Три тысячи сто семнадцать… Как же они вас всех контролируют? Онлайн? Сообщения вам высылают по чату? Или радиосвязь? Может, вы не компьютеры, а приёмники, настроенные на определённую волну? Или… – Арсений потёр ладони, – или это старый добрый вай-фай? Ну-у или что-то подобное. Специальная связь для суррогатов.

В голове звякнуло. Именно! Синтетические организмы принимают сигнал через некую сеть, наподобие вай-фай. Похоже на приёмник с антенной. Значит, должен быть излучатель. И чтобы двойники больше не принимали директивы, нужно просто отключить их от сети.

– А как ты видишь, что связь хорошая? – спросил Арсений у двойника. – Есть ли у тебя какой-нибудь показатель уровня сигнала? Ну, похожий на значок на сотовом, чтобы видеть, когда телефон ловит и когда не ловит сеть.

Двойник улыбнулся и закивал.

– Конечно, есть.

Он расстегнул пуговицу рубашки на груди и продемонстрировал пять небольших полосок. Они просвечивали прямо через тонкую синтетическую кожу. Судя по всему, уровень сигнала в данный момент был так себе – из пяти полосок светились зеленоватым светом всего две.

– А ты чего же молчал, что у тебя уровень сигнала есть? Столько времени потеряли! – очень правдоподобно разозлился Арсений: любил он на таких вот слюнтяях отыгрываться (ничего не мог с собой поделать).

Нижняя губа толстяка задёргалась.

– Я… ну… я же не знал, что это важно…

– Ещё как важно! Ладно, старина. Кажется, я понял, что тут у вас происходит. И у меня есть план. – Арсений поиграл бровями. – Сначала мы с тобой сгенерируем сообщение якобы от координаторов и разошлём по всем двойникам, ну, а после этого наши синтетические друзья сами отключат себя от сети, дабы больше не слышать никаких директив, а жить себе спокойно. К примеру, на подземной парковке. Ну, как тебе идея?

– Я ничего… ничего не понял, – проблеял двойник, застёгивая пуговицы рубашки под самое горло. – Но мы обязательно так и сделаем.

– Эх, была бы тут Вика, она б оценила мои мозговые манипуляции, – мечтательно пробормотал Арсений.

Минут через двадцать на компьютере Дениса он создал сообщение с текстовкой:

«Всеобщая директива для координации. Всем СОР немедленно спуститься в любое подвальное помещение: подземные парковки, цокольные этажи, метро и тому подобное. Основная задача – спуститься вплоть до исчезновения сигнала вашей сети. Приказ не подлежит обсуждению».

Похожесть голоса подтвердил двойник, записал и воспроизвёл, после чего отправил сообщение по всем приёмникам.

– Вообще-то нам нельзя отсылать сообщения и переговариваться между собой, хотя такое возможно, – шмыгнул носом толстяк. – Мы нарушили одно из самых строгих правил системы координации. И теперь я ваш сообщник.

– Здорово же быть сообщником в таком важном деле, как развал системы, – усмехнулся Арсений.

– И что теперь делать?

– Как – что? Действовать согласно директиве. Ты же любишь приказы исполнять, не задумываясь, зачем тебе это надо. Беги, ищи подвал.

– А где ж я его возьму?

– Да пошутил я, пошутил… Оставайся, ты мне тут понадобишься. Мы через тебя ещё одно сообщение вышлем. Только для координаторов.

Двойник вскочил с кресла и вытянулся по струнке, подтянув живот.

– Есть, командир!

– Вольно, рядовой, вольно. Сейчас по всему миру вот такие же двойники, как ты, оккупировали подземные парковки. – Арсений уселся на диван, вальяжно откинулся на спинку и заложил руки за голову. – Твоя директива исполнена, товарищ нумерат, – промурлыкал он с улыбкой.

Воскресенье, 11-е апреля, 15.35

Сначала в голове возникли гудки, как в телефоне. Длинные, короткие, потом опять длинные. Похожие на азбуку Морзе. Пик-пик-пик… Следом за гудками послышалось потрескивание, будто кто-то щепки под ухом ломает. И запах неприятный, больничный. Такой ни с чем не перепутаешь: стойкий дух хлорки вперемешку с вонью кварцевых лучей, таблеток, мыла, фенола и спирта.

– Ну-ну… Вот и хорошо, вот и сла-а-авненько, – сочувственно пришёптывал кто-то рядом.

Голос мужской. Тон доброжелательный.

Денис втянул носом больничный воздух и с трудом разлепил веки. Перед глазами маячила мутная плёнка. Он медленно моргнул (быстро почему-то не получилось). Плёнка стала прозрачнее. Перед лицом возникли круглые очки, за ними глаза – маленькие, живые, беспокойные, с морщинками в уголках, и чья-то вытянутая худая физиономия, обрамлённая голубым чепчиком, как у хирурга.

– Ну во-о-от, какой ты молодец, – сюсюкающим тоном продолжать бормотать незнакомец.

Кажется, Денис сидел в высоком кресле. Заторможенность движений собственного тела его не на шутку беспокоила. Он попытался повернуть голову, чтобы оглядеться, но шея не слушалась, затекла. Опустил взгляд на руки – они безвольно лежали ладонями вверх на мягких подлокотниках, обитых белоснежной тканью.

Дениса охватил ужас: а ладони-то ему не повинуются. Как чужие, просто лежат и не двигаются. Может, это не его ладони?.. Увы, его. Вот и метка на правом запястье – значки «1» и «+». Ну, а левая рука – Денис не поверил глазам – выглядела совершенно нормальной. Никакой черноты и пульсирующих капилляров, только наручные часы.

Куда они дели Длань правды?!

– Тихо-тихо, не паникуй, друж-ж-жок, – прошептала тень в голове. – Здесь я, здесь. Просто спряталась. Ещё не время показываться. Теперь я – твой главный козырь, твой победный ход в шахматном турнире. Я просто жду подходящего момента. Мы ж теперь с тобой друзья, забыл? Ты – моя возможность проникнуть в систему координации незаметно, а я – твоя возможность выжить в чужой войне и спасти легион. Как мы друг другу пригодились, а?

От замогильного шёпота тени Дениса пробрал внезапный озноб. Кожа покрылась мелкими мурашками, как у общипанного гуся. К тому же Денис и правда замёрз. В помещении было прохладно, будто это не больничная палата, а морг. При мысли о морге по телу снова побежали мурашки. Футболка почему-то была мокрой, ледяная влажная ткань облепила тело, отчего возникло ощущение, что он, как заядлый морж, окунался в прорубь.