– И что, никто не может на себя командование взять?

– Была у нас парочка толковых десятников, они за семьями ушли, но так и не вернулись. Похоже на то, что убили, – их многие ненавидели.

– Ясно. Здесь те двое, что с нами ходили?

– Да.

– Зови их, желательно захватить арбалеты – пойдем ваше начальство обрабатывать. Не струсите?

– Нет, хуже уже не будет.

Вошел в зал совещаний, вполголоса скомандовал стражникам охранять двери и никого не выпускать. Осмотрелся: что у нас тут? Длинный стол, примерно десять – пятнадцать чиновников всех рангов. Кресло, стоящее с торца, пустует. В него я и уселся, достал бумаги и молчком принялся раскладывать их перед собой. Обсуждение важных вопросов, а именно: кто здесь главный, кто будет за все отвечать и где глава совета, – при моем появлении потихоньку затихло. Краснолицый толстяк не выдержал:

– Ты еще кто такой?

– Барон Никет. Церемонии необходимо посещать, чтобы в дальнейшем не иметь глупого вида и не задавать бессмысленных вопросов. По твоему лицу вижу – собрался орать и возмущаться. Так вот, подумай три раза, прежде чем это сделать. Что, кстати, и других касается: вы не в том положении, чтобы на меня голос повышать.

– В каком же мы положении? – спросил меня сухощавый высокий старик, сидящий на другом конце стола.

– Висельников! Я поясню: через некоторое время вы все же договоритесь между собой и сумеете выбрать главного. Казалось бы, все проблемы решены, от горожан вы отобьетесь, меня подставите под топор палача: в соответствии с контрактом я несу ответственность за бунт. Но самого главного вы так и не увидели, это дорого вам обойдется.

– Почему? В чем главная проблема?

– В моем несогласии. Я – ваша главная проблема! Против меня вы бессильны, ничто не поможет: ни деньги, ни власть. Вы всего лишь жалкие, беспринципные торгаши, которые решили, что ухватили судьбу за хвост. Что вы можете противопоставить этому? – Я выхватил Кусаку и вбил лезвие секиры в стол.

Члены городского совета, сидевшие рядом со мной, отшатнулись, но старик не растерялся, он крикнул стражникам:

– Взять его!

Стражники не шелохнулись.

– Теперь скомандую я! Поднять арбалеты и взять купца на прицел!

Старик замер, как кролик перед удавом: наконечники болтов смотрели ему прямо в лицо. Выдернул топор, обошел стол и поднес к его глазам лезвие.

– Ты вроде бы жизнь прожил. Никогда не задумывался над вопросом: почему в империи правит военная аристократия, а не мешки с золотом? Ответ очень прост: мы надеемся на честную сталь и поддерживаем закон – именно в этом наша сила! Я свое оружие не променяю на все драгоценности мира. Мы не только сильнее, мы – умнее. Попробуй купить меня, старик! Заставь опустить топор! Я жду… Не можешь?

Вернулся на свое место, взял в руку свиток с показаниями главы и помахал им в воздухе, ожидая вопросов. Они не замедлили последовать:

– Что это?

– Ваш смертный приговор. Я не могу осуществлять уголовного преследования, но, к вашему великому огорчению, глава совета перед смертью признался в измене. Оказывается, он вымогал деньги с жителей, не выплачивал жалованье страже, поощрял преступность с одной целью – свержения его императорского величества. И вы все ему помогали! Бунт – это результат ваших непосредственных усилий! Я могу хоть сейчас снести ваши головы!

– Но ты этого не делаешь, ваша милость, – потухшим голосом произнес старик. – Какой уговор?

– Никаких слов, только дело! Контракт с условиями не хуже, чем у родственников нашего богоспасаемого императора. Подпишете вот этот приказ о передаче мне всей власти, – кинул на середину стола лист бумаги. – Все подаете в отставку, кроме секретаря, – он возглавит новый городской совет. Я не стану возражать, если ваши места займут ваши же сыновья. Но учтите: попробуете предать или отомстить – наказание одно: смерть! В этом городе больше не правит золото, здесь правлю я! Сейчас пришлю палача – он знает, о чем вас спросить, напишете ему чистосердечные признания. Одно неверное движение – и я вас уничтожу вместе с семьями. Вопросы?

Ответом мне была тишина. Встал с кресла и хлопнул по плечу стражника.

– Позвольте представить вам нового начальника стражи и его заместителей. Как, кстати, тебя зовут?

– Двинт Крокс.

– Отлично! Распорядись людям собраться у центрального входа, заодно пусть приведут палача. Господ закрыть в отдельной комнате и не выпускать до окончания бунта. Гражданских лиц загнать внутрь, окна и двери забаррикадировать. Наведем в городе порядок!

Примерно через полчаса мы выдвинулись на улицы. Большинство стражников брать не стал. Во-первых, ростовых щитов на всех не хватало. Во-вторых, людей в здании тоже нужно охранять. Построились этакой коробочкой, в середине я и городской глашатай. Так и пошли – штатный крикун на каждом перекрестке возвещал о том, что город перешел под мою руку. Призывал честных горожан сидеть по домам. Я и арбалетчики отстреливали любого, кто попался на разбое или просто покосился в нашу сторону. Невиновные граждане в такое время по улицам не шатаются, по подвалам прячутся. Сопротивления мы практически не встречали, что неудивительно. Бандитов в городе было мало, они предпочитали резать друг друга, а не нас. Горожане впадали в ступор, увидев организованную военную силу, и сразу же разбегались. Кое-кто орал, что в город вошли войска империи. Мы никого не переубеждали. Тех, кто бежал, не трогали. Сил, чтобы их арестовать, не было. В общем, странное у нас получилось шествие – то стреляли, то подбадривали беглецов свистом. Если бы не бас глашатая, который буквально сшибал с ног, можно было бы наслаждаться прогулкой. Вот у кого голосище так голосище!

Вернулись в управу к обеду – людей нужно покормить, да и устали они: попробуй-ка неподъемные щиты и арбалеты потаскать. После отдыха повторили заход с тем же результатом. Неприятности ожидал ночью – сомнений в том, что они обязательно появятся, не испытывал. Пирог-то жив! К вечеру он подомнет под себя всех, кто выжил, и придет по нашу душу. По крайней мере, я поступил бы именно так. Не нужно было обладать великим умом, чтобы понять, что в городе он – цель номер один. Выбор у него был небольшим: либо бежать и потерять власть, либо убить нас первым. Кто добровольно откажется от власти? Только не он! Вопрос совершенно другой: сумеет ли заставить подельников атаковать укрепленное здание? Все же они не воины.

Несмотря на то что мы бодрствовали всю ночь, никто так и не появился. Причина этого выяснилась достаточно скоро: Пирога зарезали. Кто и почему – слухи умалчивали. Я испытал некоторое облегчение и выгнал стражников на улицу, разбил на пары, проинструктировал успокаивать людей, сам пошел к чиновникам. Прочитал новый контракт и указал им на дверь.

Провел в бешеном режиме три дня: укреплял свои позиции. Беседовал с людьми, в частности с сыночками чиновников, присматривался. Привлек штатного мудреца из лавки советов. Он прочитал все местные городские законы, – те, которые вызывали хотя бы малейшее сомнение в соответствии имперским, я тут же отменил особым указом. Потряс мошну местных богачей и выдал задержанное жалованье. Власть по гражданским вопросам передал новому совету, силовые структуры оставил себе. Создал что-то вроде сил самообороны, объединил мужчин с каждой улицы в дружины и поручил им патрулирование в темное время суток. Те работать по ночам не хотели, но какая-то светлая голова нашла выход. Улицы перегородили рогатками, в переулках поставили высокие заборы. Я тут же закрепил инициативу законодательно, приказал стрелять в тех, кто по крышам и через рогатки лазит. Честный человек так может поступить только в одном случае: если ему нужно к молоденькой подружке пробраться. А это разврат! Заработал кличку Женоненавистник, но от своего не отступил. Настоящей любви заборы не помеха – пусть сватаются, если совсем невтерпеж.