Те замерли в испуге, но Торн пока еще контролировал это тело. Один прыжок – и вот он рядом с ними. Подавить невероятное, до боли и спазма в животе, желание тут же сожрать кого-нибудь – и одним движением, будто картонные, порвать кандалы Алисии, потом Киры, а следом и остальных. А затем бросок к выходу – за вампиром. Сегодня явно не его день, и пережить их встречу Аль Джоре не суждено.

След, четкий и невероятно пахучий, видимо, ошарашенный происходящим вампир очень испугался, вел наверх. Но старый враг не зря был высшим, помимо троицы уже павших, бездарно, но с честью подручных у него на подхвате были и другие воины. Сейчас они, толкаясь и мешая друг другу, толпой скатывались вниз по лестнице, не зная еще, кто поднимается им навстречу. Впрочем, их слишком много, а значит, стоит поменять тактику.

Зверь не только двигался, но и думал быстрее человека. Встать на задние лапы, вскинуть вверх передние, став на миг похожим на памятник самому себе – и ударить по врагу великолепным снопом пламени. Магия никуда не делась, и Зверь работал с ней даже лучше человека. Наверное, верхняя часть лестницы сейчас походила на вулкан, но Зверю все равно, он чужд эстетике. Бросок вперед, прямо по обугленным трупам, между оплавленными и пышущими жаром, будто печь, стенами, пролететь через дыру, еще недавно бывшую дверным проемом – и оказаться в широком коридоре. Аль Джоре там, лихорадочно пытается что-то изобразить, то ли задействовать амулет, то ли еще что, но Зверю это неинтересно. И крик «Пощади!» его тоже не трогает. Удар – и вместо вампира на полу оказывается ком хорошенько расплющенного мяса, в котором не осталось ни одной целой кости. Кончено.

Зверь несколько секунд постоял над трупом, с трудом удерживаясь от того, чтобы не начать жрать его прямо здесь и сейчас. Прислушался. Внизу еще оставались живые. Живые – враги. Живые – смерть. Уничтожить. Быстро. И, наконец, поесть.

Вниз спускаться оказалось тяжелее. Лапы Зверя скользили по углям, но все это были мелочи. Вот он, подвал. И вот они, живые. Зверь раскрыл чудовищную, усеянную острейшими зубами пасть, шагнул вперед – и рухнул.

Пока Зверь расправлялся с врагами, Торн не пытался вмешиваться. Зачем? Сознание Зверя в бою совершеннее человеческого. Разве что заставил чудовище освободить товарищей по несчастью, но это получилось просто, Зверь даже не сообразил, что им манипулируют. Но сейчас он все понял. И он не хотел возвращаться в конуру и, тем паче, растворяться в сознании Торна. Зверь ревел, вырывался и стремился, освободившись, сожрать хозяина. И шансы на то у него были неплохие.

Со стороны это, правда, выглядело почти безобидно. Чудовище просто лежало, конвульсивно дергаясь, но внутри его шла борьба, и в какой-то момент Торн с кристальной ясностью понял, что не справляется. Что сейчас чудовище победит, и тогда уже придет черед его сознания растворяться, и его знания, его память станут добычей Зверя. Он бы заорал, но сейчас энергии не хватало даже на это, Зверь уже отрезал его от источников.

Что произошло, он понял не сразу. Просто вдруг извне, сплошным потоком к нему хлынула Сила. Чужая, непривычная, но Сила, и это было очень вовремя. Зверь отпрянул назад, когда Торн рванулся, попытался организовать контратаку, но поздно, поздно! Перехватив инициативу, он давил и давил, ощущая, как под напором его сознания треснула и начала расползаться аура Зверя. Рывок, еще – и вдруг он ощутил, что лежит на камнях, голый, словно после купания. И впервые за много лет понял, что в его сознании никого больше нет, и он наконец-то один!

– Торн! Торни!

Его – его! – девчонки вцепились ему в руки, тормошили, дергали в разные стороны, а Торну больше всего хотелось полежать. Но этого сейчас нельзя было делать. Ни в коем случае нельзя. Он с трудом сел, обвел всех мутным взглядом и хрипло сказал:

– Опять я из-за вас одежду угробил.

И потерял сознание.

Торн очнулся от запаха. Вкуснейшего, надо сказать, хотя, возможно, в этом была заслуга не столько поваров (а кашеварили здесь, похоже, все, кому не лень), сколько терзающего его голода. И ничего удивительного, что на свою порцию, раза в три большую, чем у остальных, он набросился с жадностью, достойной Зверя. Остальные, впрочем, тоже не отставали, в лучших человеческих (и эльфийских, чего уж там) традициях забивая потрясение едой и вином. Правда, Торн отметил, с каким интересом все четверо на него поглядывают, но удовлетворять их любопытство не торопился. Когда они закончили, оборотень рухнул на спину и уставился в высокое и чистое, быстро темнеющее небо. Слабость накатывалась тяжелыми волнами, но спать уже не хотелось, даже нормальная после обильной еды дремота не подступала. Вздохнув, Торн спросил:

– Где мы?

– В часе пути от жилища вампиров, – отозвался маг.

– И что мы здесь делаем? Там могли бы заночевать.

– Замок начал рушиться буквально на глазах. Пришлось открывать портал в произвольную точку. К счастью, у вашей… ученицы, – тут Алисия гордо выпятила грудь, подчеркивая и без того вполне заслуживающие внимания достоинства, – оказался наготове амулет. Иначе вполне могли бы и не успеть выбраться.

– Понятно…

А действительно, чего тут непонятного? Если Аль Джоре подготовил какое-то убойно-могучее заклинание, то, когда оно осталось незапущенным, через какое-то время произошел распад заклинаний-фиксаторов, и вся энергия, уже вложенная в него, начала уходить в окружающее пространство. Куда конкретно – неясно, да и неважно. В любом случае, сотрясения оказались достаточны, чтобы замку наступила хана.

А вот где они конкретно очутились… Впрочем, неважно, с местом определиться можно и завтра. Главное, нет людей, зато есть лес, река, луг, достаточно высокий, чтобы быть сухим. И, вдобавок, он одет – похоже, вещи успели спасти, а кое-какой запас в лице штанов и рубах у Торна имелся. Сапог, правда, нет, но это ерунда, земля под ногами оборотню не помеха. В общем, хорошо!

– Торн, что это было? – спросила Алисия. Остальные сидели молча, но в их глазах читался живой интерес. Кроме, разве что, Киры – вампирша выглядела откровенно подавленной. Торн даже посочувствовал ей, хотя девушка, надо сказать, еще неплохо держалась.

– Одно маленькое предательство, что же еще, – ответил Торн, садясь и глядя на огонь. На душе было паршиво.

– Это мы и так поняли, – говорила по-прежнему Алисия. Оно и понятно, Мелианора со своим поклонником права голоса еще не заслужили, а Кире не до того. – А вот что ты там устроил?

– А ведь я сегодня стал взрослым, – криво улыбнулся оборотень.

– В смысле? – девушки смотрели на него ошарашенно. Торн вздохнул. Все мышцы ломило так, будто их завязывали узлом. Хотелось лечь и полежать – но и выговориться тоже хотелось. Тем более, информация хоть и не особо афишировалась, но секретом тоже не была.