Мазур повесил трубку, сказал вслух:

– Уж попотейте, попотейте, р-работнички…

И подумал: «Приятно так работать».

Не надо самому в мыле носиться по городу по всем адресам, аотдал приказ – и жди исполнения. И ведь исполнят в лучшем виде, не за совестьработают – за хорошие деньги и перспективу быть полезным и в дальнейшем…

Он повернулся к Оксане, которая что-то азартно искала посети:

– И? Что скажешь?

– В чем-то ты прав, если я все верно уловила краемуха, – пожала она плечами, не отвлекаясь от монитора. – Еще тридцатьлет назад существовали препараты, способные вызвать сердечный приступ иликровоизлияние у человека вполне здорового и умирать совершенно несобирающегося…

– Правильно мыслишь, – кивнул Мазур и потянулся ксигаретам. Интересно, что она там ищет. – Причем некоторые из этихпрепаратов были – почему были, они и есть до сих пор – с отложенным срокомдействия… Значешь, что это такое?

– Знаю. Некую хитрую химию в виде жидкости без вкуса ицвета подливали человеку, допустим, в суп, он его благополучно съедал,отправлялся по своим делам и какое-то время ходил как ни в чем не бывало, ни очем не подозревая и ничего не чувствуя. А через несколько дней вдруг бах – ипадает замертво. Про изотопы я уж и не говорю…

– Именно. Соображаешь. И, поверишь ли, даже у тебя впарнике растет чудо-овощ, усики которого, если добавить в салатик кому-нибудь,у кого не лады с сердцем, быстро загонят этого кого-нибудь в могилу, и ни однаэкспертиза… В общем, не помешало бы все это дело тщательно исследовать с помощьюхорошей аппаратуры и толковых спецов.

– У меня нет парника, – очень серьезно сказалаОксана.

Но Мазур ее уже не слушал, вдруг сообразив…

* * *

Решение о ликвидации Пасленка принималось, ясно дело, никакне раньше того часа, когда некие Мазур и Стробач вошли в приемную панаСтороженко. И принималось это решение на ходу. Они (кто бы за этим словом нескрывался) представляли возможности тех, кто вышел на Стороженко, и здоровоиспугались, что теперь доберутся и до Пасленка.

Видимо, от Пасленка оставался если не один шаг до главной(или реперной) фигуры, то очень немного этих самых шагов. Они чувствовалиострую нехватку времени, им недосуг было изобретать какие-то сложныемногоходовые, многоуровневые комбинации.

Однако, с другой стороны, они не могли и просто убитьзамминистра, как какого-нибудь бизнесменишку. Не могли допустить, чтобыподнялся шум, чтобы лучшие сыщики страны были брошены на это дело. Им нужнобыло решить проблему быстро, но одновременно и чисто. В эдаких жестких рамкахвозможностей для придумывания комбинаций остается крайне немного. Былоприменено что-то простое и действенное, Мазур не сомневался, что как раз изтого набора, что он только что обрисовал Говорову.

Едва Мазур успел положить трубку, как позвонил Стробач. Каки предполагал Мазур, Тимош узнал о смерти замминистра из новостей по радио.Когда делал зарядку.

– Гантель на ногу не уронил от неожиданности? –спросил Мазур.

– Что-то у тебя с юмором стало плохо, адмирал, впоследнее время. Шутки в стиле солдата Швейка.

– А чем тебе Швейк, интересно, не угодил? Какие-тостарые счеты хохлов с чехами?

– Опять сострил тупым концом.

– Согласен, не получается у меня сегодня с шутками.Зато у других шутников, как ты уже заметил, все получается в лучшем виде. Илитоже, думаешь, как некоторые, что гражданин Пасленок скончался по естественнымпричинам? Например, от естественных переживаний, что на его след вышли самиСтробач с Мазуром?

– Эта шутка уже получше. А в естественную смерть неверю ни на грамм. По радиву сказали, дескать, от кровоизлияния. Бывало и в моейпрактике, устраивали людям отменные естественные смерти. Такие естественные,что просто загляденье.

– Так что делать будем, напарник? А как, кстати, наридной мове «напарник»?

– Друзяко, – на полном серьезе сказал Стробач, аМазур не смог сдержаться и хехекнул. – Я так разумею, друзяко Мазур, чтонекие наблюдатели зафиксировали наш с тобой визит к Стороженко и совместнуюпоездку вместе с мэром к синему морю. Сразу встает вопрос – кто такойпредусмотрительный оставил наблюдателей рядом с мэром? Сам Пасленок? Возможно.Тогда, едва наблюдатели отзвонились ему, доложили, что, мол, ошиваются тутвсякие, корочками трясут, как сам Пасленок принялся поспешно названиватькому-то и докладывать «вести с полей». И некий бугор, выслушав Пасленка, решил,что пришло время рубить все концы. Может быть, у него уже на этот случай былзагодя заготовлен некий ход…

– А ведь верно, – сказал Мазур. – Мне это вголову как-то не приходило. Действительно, у него могло быть все заранееподготовлено, только дать отмашку.

– Возможно, и исполнитель находился поблизости, былпредусмотрительно подведен под самый бочок Пасленку, – сказалСтробач. – Законсервированный, так сказать.

– Черт, хорошо мыслишь, Шарапов, – с уважениемзаметил Мазур. – Например, это могла быть секретарша или шофер.

– Или даже жена… Хотя это уже перебор.

– Тогда для нас все многократно усложняется. Подподозрением оказывается прорва народу. А наши возможности крайне ограничены.Официальных полномочий нет никаких. И как только нами заинтересуются органыздешнего правопорядка – а они непременно заинтересуются нашим шевелением вокругпокойного Пасленка – все еще больше усложнится.

– Мне тут Кривицкий, который помощник Ивана Сергеевича,вот что подсказал, – перебил Стробач. – Надо бы с химикамипобеседовать. Что могли подсыпать, каковы свойства вещества, какой лакмусовойбумажкой можно выявить, если остатки сохранились на одежде, на теле, ещегде-то, и можно ли выявить вообще… ну и так далее. Попробовать потянуть этотслед. Как смотришь?

– Нормально смотрю. Я тут отрабатываю версию, невстречался ли Пасленок в свой последний вечер с кем-нибудь, с кем вроде бы недолжен был… Давай условимся так. Возьми тогда на себя химиков. Понятно, чтонаши… работодатели не доверяют друг другу, мы тоже не доверяем друг другу, но ходитькак Шерочка с Машерочкой тоже глупо. Вечером где-нибудь пересечемся и поделимсянарытым. Ну и, в конце концов, не в век почтовых голубей живем. Всегда другдруга можем отыскать посредством мобильной связи.

– Согласен, – сказал Стробач. – Тогда до вечера.

В общем, Мазур был нарасхват.

– Кира, – вдруг возбужденно сказала Оксана,откидываясь на спинку креслеца. – Ну-ка иди сюда.