Лайонел Солт уже ждал их за столом, потягивая виски со льдом. Чарли отметила его морщины и блеклые пигментные пятна на слишком бледной коже, как будто он пытался их отбелить. Лоб его, напротив, оставался гладким – явно благодаря инъекциям. Он был одет в черную водолазку и темно-серые брюки. На его пальце поблескивал золотой перстень-печатка с незнакомым арканным символом. Чарли отметила, что ни он, ни Аделина не носили оникса.

– Столько хлопот ради простого разговора, – заметила Чарли, когда метрдотель поспешно отодвинул для нее стул.

– Вы выглядите посвежевшей.

Солт обменялся взглядом с Аделиной, и та кивнула. Возможно, решила Чарли, ей в огуречную воду подмешали какой-то двухкомпонентный яд. Если у нее начнет кружиться голова, она вонзит Солту в грудь первый попавшийся под руку нож, даже если это будет нож для масла.

Он наклонился к официанту.

– Мы будем салат с фазаном конфи, а также лосось, копченный на вишневом чае, и каре ягненка на гриле. – Он посмотрел на Чарли. – Надеюсь, вы не вегетарианка?

Она отрицательно покачала головой. После ночной попойки ей отчаянно хотелось жирного сэндвича с яйцом и беконом, но едва ли разумно возражать человеку, вооруженному «глоком».

– И бутылку «Шато д'Эсклан 2018 Гаррус розе», – заключил Солт. Официант согласно кивнул.

– Мне, пожалуйста, чай со льдом, – добавила Чарли.

Когда официант ушел, Солт положил руки на стол. Ногти у него были чистыми и отполированными. Если бы она проворачивала очередную свою аферу над Солтом, то при подготовке отметила бы его безупречность и стремление контролировать всех и вся.

Это проявлялось и в том, что Аделина молчала, если ее мнения не спрашивали, и в том, как он сразу достал пистолет из кармана, когда Чарли отказалась идти с ним. От людей вроде Чарли или Винса он ожидал слепого повиновения и признания своего превосходства.

Лучший способ обхитрить Солта – позволить ему властвовать. Уверенный в том, что победа за ним, он не станет докапываться до истинной сути вещей.

– Итак, – начал Солт, ставя локти на стол и глядя на нее. – У нас есть кое-что общее. Мой дорогой внук обидел нас обоих. У меня он забрал ценную вещь, а вам разбил сердце. Верно я говорю?

Аделина нахмурилась, глядя в свою тарелку. Либо она была на стороне Винса, хоть и не спешила показывать этого отцу, либо ее в самом деле беспокоили отношения Чарли с Винсом. Возможно, она ненавидела всех его подружек.

– Похоже на то, – поддакнула Чарли.

– Так давайте станем союзниками! Вы не просто поможете мне вернуть книгу, но помешаете Эдмунду совершить великое зло. Видите ли, как я уже говорил, мой внук, будучи большим оригиналом, относился к своей тени как к чему-то среднему между домашним животным и другом.

Помолчав немного, Солт заговорил снова:

– Чтобы повелевать тенью, нужно быть хорошим хозяином. Снабжать ее кровью и энергией собственного тела. Мы дарим теням жизнь, а они в ответ выказывают нам полное послушание. В конце концов, они – это и есть мы. Они созданы из нас, как и мы сами некогда были сотворены Господом из лепной глины и животворящего дыхания.

Чарли поразилась религиозности его слов. В прошлом ей довелось несколько воскресений подряд посещать церковные службы. Таким образом она пыталась убедить родителей своей подруги Лоры, что не оказывает на их дочь дурного влияния. Но единственное, что некрепко засело у нее в памяти, это псалмы, бесплатные пончики в подвале и множество подобных выражений.

Солт продолжил:

– Но таинство это нечестивое. Мы отдаем нашим теням те части себя, которые хотим скрыть в темноте: гнев, ревность, обжорство, самые постыдные желания. Представьте себе наполненное ненавистью существо, состоящее из самых чудовищных качеств, какие только есть в человеке, существо, питающееся энергией и кровью. А теперь представьте, что сами ему потворствуете, мисс Холл.

Воображение Чарли услужливо подбросило образ Винса с такой тенью, и она вдруг поняла, почему он смотрел сквозь пальцы на ее собственные недостатки.

– Он назвал свою тень Редом, – добавил Солт. – Ред и Реми! Мило, не правда ли? Может быть, именно так тень теперь себя и величает.

– Что вы имеете в виду? – не поняла Чарли.

– Как только тень Эдмунда освободилась, она превратилась в мрака.

– При живом человеке? – Чарли ушам своим не поверила.

– Она сформировалась, когда мой внук был совсем ребенком и по глупости потворствовал ее обжорству, – он перекормил эту тварь. Напитал ее слишком большим количеством крови, причем не только своей. К тому времени, когда Эдмунд стал взрослым, его тень обрела огромную силу. Такую, что обзавелась собственными желаниями. Именно по этой причине Эдмунд украл у меня «Liber Noctem» – чтобы позволить своему мраку жить полноценной жизнью, перестав быть просто тенью.

– Это не может быть правдой, – запротестовала Чарли, не вполне уверенная, чему именно возражает.

– В «Книге Ночи» подробно описывается способ, с помощью которого мрак может получить и сохранить достаточно вещества, чтобы сойти за человека. – Солт бросил на Чарли взгляд через стол, как бы желая, чтобы она поняла. – Автор называет это секретом бессмертия. Однако никто из сумеречников, пытавшихся провести этот ритуал, так и не понял, что выживет не их сознание. Обманывая себя, они встречали свою кончину, а их тени, разбухшие от украденной энергии, и по сей день бродят среди нас в человеческом облике.

Похоже на очередную интернет-страшилку, невозможную и нелепую.

Но в памяти Чарли тут же всплыло воспоминание о том, что говорил Винс: якобы он совершил нечто куда худшее, чем она могла вообразить. Что-то настолько плохое, что он отказывался давать объяснения.

– Вы, как я вижу, не хотите мне верить, – заметил Солт. – Но придется.

Разговор прервало появление принесшего вино официанта. Он наполнил три бокала темно-розовым розе, после чего обернул полотенцем горлышко бутылки и опустил ее в серебряное ведерко со льдом. Наконец, он поставил перед Чарли чай в высоком стакане, украшенном толстой лимонной долькой и торчащей между кубиками льда веточкой мяты.

Когда официант начал спрашивать, не нужно ли им чего-нибудь, Лайонел от него просто отмахнулся.

– Что вы сделали с Винсентом, мистер Солт? – спросила Чарли.

Аделина стрельнула в нее резким, удивленным взглядом.

– Что я сделал? – эхом повторил он, притворяясь обиженным.

– Что-то ведь заставило его уйти. Ни за что не поверю, что причиной стала ваша пробудившаяся совесть из-за того, что он экспериментировал со своей тенью.

Взяв свой бокал, Аделина одним глотком осушила его.

– Это чудовищно. Просто скажи ей…

– Моя дорогая, именно это я и делаю, – подхватил он, намеренно выделяя голосом последнее слово, словно желая