Не стоял там, сколько хотел, потому что преимуществ у«бьюика» не было никаких. Если бы были, я уверен, что мы подрались бы наавтостоянке у «Тэпа» вместо того, чтобы найти возможность обратить все в шутку.Мы нашли такую возможность, потому что драка бросила бы тень на репутациювзвода Д, а он ставил взвод выше всего: «бьюика», жены, даже семьи, когдапоявилась семья.

Я как-то спросил его, чем он гордится больше всего в жизни.Он ответил: «Формой». Я его понял и меня тронул такой ответ, но не могу непризнаться и ужаснул. Но именно ответственное отношение к службе и спасло его.

Он гордился выполняемой работой, гордился формой, которуюносил, и эта гордость помогла ему сохранить самообладание и здравомыслие. Безнее «бьюик» точно обратился бы для него в навязчивую идею и свел с ума.

Но не работа ли и убила его? Согласен. Однако междупоступлением на службу и смертью лежали долгие годы, счастливые годы. И воттеперь рядом со мной сидел его сын, который находился куда в худшем положении,чем отец, потому что у него работа не уравновешивала притяжение «бьюика». Егопереполняли множество вопросов и. наивная вера, что ответы обязательнопоявятся, потому что они ему очень нужны. «Фуфло», — как мог бы сказать егоотец.

— Температура чуток упала, — заметил Хадди, когда все вновьуселись. — Может, это и ничего, а может, он выкинет какой-нибудь фортель. Надобы за ним понаблюдать.

— Что случилось после того, как вы и мой отец едва неподрались на автостоянке? — спросил Нед. — И только не надо опять рассказыватьмне о шифрах и кодах. О них я уже все знаю. Я учусь работе в коммуникационномцентре, не забывайте об этом.

А чему, скажите на милость, учился парнишка? Проведя месяц,если отсчитывать от того дня, когда он получил официальное разрешение, вкаморке с радио, компьютерами и модемами, что он в действительности узнал?Шифры и коды, да, с этим он управился быстро и голос его звучал оченьпрофессионально, когда он отвечал по красному телефону: «Полиция штата,Стэтлеровское отделение, патрульный взвод Д, ПИСП <ПИПС — проходящийиспытательный срок патрульный.> Уилкокс, чем я могу вам помочь?» — но зналли он, что каждый шифр и код — звено в цепи? Что цепи есть везде, и каждоеследующее звено сильнее или слабее предыдущего? Разве можно исходить из того,что мальчишка, даже такой умный, это знает? Это цепи, которые мы куем по жизни.Мы их создаем, мы их носим и иногда делимся ими друг с другом. На самом делеДжордж Морган не застрелился в гараже. Просто запутался в одной из таких цепейи повесился на ней. Но до того помог нам вырыть могилу Мистеру Диллону вчудовищно жаркий летний день, вскоре после того, как в Потинвиле сгорел грузовик-цистерна.

Никаким шифром или кодом не выразить стремление ЭддиДжейкобю проводить все больше и больше времени в «Тэпе»; нет шифра или кода дляЭнди Колуччи, изменявшего жене, пойманного на этом, просившего прощения,умолявшего дать ему еще один шанс, но получившего отказ; нет кода для отъездаМэтта Бабицки; для прихода Ширли Пастернак. Многое не объяснишь, если непризнавать наличия этих цепей, какие-то из них созданы из любви, другие — изчистой случайности. К примеру, поведение Орвиля Гарретта, опустившегося на одноколено у свежей могилы Мистера Диллона, плача, положившего на землю его ошейники сказавшего: «Извини, напарник, извини».

Важно ли это для моего рассказа? Я полагал, что да. А вотмальчишка придерживался противоположного мнения.

Я пытался дать ему контекст, а он снова и снова отталкивалего от себя, как «бьюик» не принимал ничего лишнего, даже маленьких камушков,которые не могли удержаться в протекторе. Ты засовываешь их в прорезь, а десятьили пятнадцать секунд спустя они выпадают. Тони проводил такой эксперимент, ятоже, отец этого мальчишки — неоднократно, даже фиксировал на видеокамеру. Атеперь рядом со мной сидел этот мальчишка, одетый в гражданское, не в серойуниформе, которая могла уравновесить его интерес к «бьюику», сидел, отталкиваямои слова, хотя уже и знал, сколь опасно это восьмицилиндровое чудо, хотелслушать рассказ только о «бьюике», вне контекста и истории, не желал знать ни окаких цепях. Хотел только того, что ему приглянулось.

И в своей злости полагал, что имеет на это право. Я считал,что он ошибается, потому и злился на него, но скажу вам честно, я его и любил.Видите ли, очень уж он напоминал своего отца. Вплоть до бесшабашного, рисковоговзгляда.

— Следующую часть я тебе рассказать не могу. Меня там небыло.

Я повернулся к Хадди, Ширли, Эдди Джи. Все как-то поежились.Эдди, тот вообще отвел от меня взгляд.

— Что скажете? — спросил я их. — ПИСП Уилкокса не интересуютшифры и коды, он желает услышать только хронику случившегося. — Я бросил наНеда иронический взгляд, который тот или не понял, или предпочел не понять.

— Сэнди, а что… — начал Нед, но я поднял руку, какрегулировщик. Я инициировал процесс. Возможно, в тот самый момент, когдаприехал на базу, увидел, как он выкашивает лужайку, и не отослал домой. Онхотел услышать эту историю. Отлично. Пусть выслушает и поставим на этом точку.

— Парень ждет. Кто из вас поможет ему? И я хочу, чтобырассказали все. Эдди?

Он подпрыгнул, словно я его пощекотал, бросил на менянервный взгляд.

— Как звали того парня? Парня в ковбойских сапогах и сосвастикой на груди?

Эдди в шоке вытаращился на меня. Его глаза спрашивали: ауверен ли я, что это надо рассказывать? Никто об этом парне не говорил. Вовсяком случае, до этого вечера. Иногда мы говорили о том дне, когда взорваласьцистерна, смеялись, как Хадди и другой парень мирились с Ширли, собрав для неебукет (аккурат перед взрывом), но не об этом любителе ковбойских сапог. О нем —никогда. Но теперь мы, клянусь Богом, будем говорить о нем.

— Лепплер? Липпьер? Что-то в этом роде, не так ли?

— Его звали Брайан Липпи, — ответил наконец Эдди. — В своевремя мы достаточно хорошо знали друг друга.

— Правда? — спросил я. — Впервые слышу.

Я положил начало следующей главе нашего рассказа, ШирлиПастернак продолжила (в той части, которая касалась ее), говорила тепло, глядяна Неда, накрыв руку его своей. Меня не удивило, что она заговорила следом замной, не удивило, когда в разговор включился Хадди и они вели рассказпопеременно. А вот удивился я, когда свою лепту начал вносить Эдди Джи, началпо чуть-чуть, потом все больше и больше. Я велел ему посидеть, пока будет чтосказать, но все-таки удивился, когда этот миг настал и он разговорился. Сначалаговорил медленно, нерешительно, словно сомневаясь в собственной памяти, нокогда подошел к главному, стал рассказывать, как увидел, что этот говнюк Липпивышиб окно, голос его заметно окреп, в нем прибавилось уверенности. Теперьрассказ вел мужчина, который помнил все и решил ничего не скрывать. Говорил онне глядя ни на Неда, ни на меня, вообще ни на кого. Он смотрел на гараж Б, гдеиной раз на свет божий появлялись чудовища.