Отец тоже обнял, поцеловал и пробормотал слова поздравления.

– Спасибо! – Я повисла у него на шее.

Ну пусть он со мной иногда слишком строг, все равно любит. Отцы – они не всегда показывают свою привязанность к детям. Точно стесняются.

– Дорогая, мы договорились, что ты сегодня можешь остаться на ночь дома, – продолжала мама.

Она ни минуты не могла усидеть спокойно, то поправляла мне волосы, то воротничок формы, а то подливала чай. Мне кажется, такая перемена в ее настроении еще объяснялась и тем, что мои отношения с Гловером стали гораздо теплее. Он пару раз притаскивал мне наборы пирожных, один раз принес ужасную просто игрушку в виде фьюрри. Причем, судя по огромным глазам и длинным лапам, тот, кто это шил, фьюрри видел один раз и то издалека. Но мне страшилище пришлось по вкусу, я усадила его на кровати. Хелен каждый раз притворно вздрагивала и ругалась.

– Мам, пап, – перебила я их, – мне сегодня пятнадцать исполнилось.

– Еще нет, – проворковала мама. – Ты родилась ближе к полуночи, Бет. А сейчас еще и трех нет.

– Неважно. В общем, я хочу отметить день рождения с друзьями, в кафе.

Мама резко замолчала на полуслове, а папа начал хмуриться. Торопливо, понимая, что я трусиха, пробормотала:

– Леонар тоже там будет. Он мне сегодня во-о-от такой букет принес!

Нахмурившиеся было брови отца чуть разгладились, а лицо мамы приобрело задумчивое выражение. Она явно сейчас разрывалась между желанием побыть с дочерью и пропихнуть ее поближе к предполагаемому жениху.

Второе победило.

– Ну… хорошо. Милый, ты что скажешь?

– Пятнадцать лет, – махнул отец рукой. – Хорошо. Но смотри, Бет, если ты наврала про Гловера…

– Не наврала, – буркнула я возмущенно. – Можете зайти и проверить. Только представляю, как надо мной потешаться будут.

– Никто никуда не зайдет, – перебила меня мама. – Все, успокойтесь. Милая, тогда после кафе приезжай домой, мы посидим по-семейному. А с утра папа перед работой отвезет тебя обратно в школу.

План мне понравился. По дому я успела соскучиться, как и по вкуснейшим булочкам с изюмом от нашей Алесы. Какао и булочки у камина, да с интересной книгой. М-м-м! Таких мелочей мне тут не хватало. Да и можно надеть любимую старую пижаму, которую мама не дала взять в школу. А если Йор придет, то можно будет привалиться к ее мягкому боку и немного так подремать. В детстве я порой засыпала в подобном положении, пока мама или папа не переносили меня в спальню.

– Тогда сначала кафе, а потом дом и подарки, – подвела я итог.

Родители еще немного поболтали со мной, но спустя полчаса уехали, сославшись на дела. Угу, а то я не понимаю, что они отправились готовить мне различные сюрпризы. Отец к подаркам подходил со всей ответственностью. Он год слушал мои разговоры, запоминал, чем я восхищаюсь, а затем все это искал. И ведь находил!

* * *

За ворота школы я с друзьями и Леонаром вышла около пяти часов вечера. Погода выдалась что надо. По-весеннему яркое солнце уже протопило в снегу пятна до земли и пожухлой травы. А тротуары и вовсе блестели камнями, кое-где скапливались мелкие лужицы. В самом воздухе ощущалось нечто свежее, бодрящее. Высоко в небе гортанно орали журайи – перелетные крупные птицы.

До «Хибары» мы добрались в экипаже, который Леонар вызвал заранее. Я посмотрела на дорогую обивку салона, на кожаные кресла и ливрею возницы, после чего негромко спросила у Гловера:

– У папочки выпросил?

– Сам предложил, когда узнал, что мы собираемся отмечать твой день рождения, – спокойно ответил Леонар. – А ты предпочла бы ехать в наемном? Где воняет чем угодно, но только не приятными ароматами? Брось, Килей! Расслабься и наслаждайся своим праздником!

– И то верно, – подала голос Ленора. – Рассказать, как я отмечала пятнадцать лет?

– У тебя день рождения был летом? – уточнила я.

– Ага, я тут самая старшая.

Ленора ткнула пальцем в хмыкнувшего Гловера и пропела:

– Среди тех, кто не получил волшана, так что не хмурься. А как зовут твоего эйро?

– Рене.

Его эйро открыл желтые глаза и мило курлыкнул. Я вдруг поняла, что Леонара и Рене воспринимаю как одно целое. Их связь была настолько крепкой, что даже для окружающих они сливались воедино. Красивый темноволосый парень и волшан с рыжевато-коричневыми перьями и строением крупного ястреба.

Он правда красивый. После того как выяснилось, что характер у Гловера не такой уж и поганый, я начала смотреть на него немного по-другому. Отмечала густоту волос, правильные черты лица, ширину плеч. Только не могла найти в нем какую-то изюминку, нечто, что было в Адриане.

Несмотря на то что каждый раз при мысли о друге детства становилось больно, все равно невольно вспоминала. Как он щурится, когда о чем-то задумывается, как начинает щелкать пальцами, если нервничает. Или, например, его привычка прикладывать палец к носу, перед тем как сказать что-то особенно умное…

Когда он уйдет из моих мыслей?

– Лиз, все в порядке?

Я огляделась и поняла, что под вопросом Хелен готовы расписаться все остальные.

– Я задумалась?

– Еще как! Точно придумываешь заклинание на хольдо.

– Прикидываю, сколько смогу съесть пирожных и не лопнуть, – попыталась я отшутиться.

Друзья вроде поверили, а вот Леонар разглядывал как-то непривычно серьезно. Догадался? Но при нем я ни словом не упоминала об Адриане.

Но Гловер не стал приставать с вопросами, а вскоре мы и вовсе остановились. Экипаж привез нас к «Хибаре Фэй». Ну-у-у… назвать ее так можно было только в шутку. Потому что выглядела «Хибара» великолепно. Украшенная многочисленными разноцветными фонариками, двухэтажная, под красной крышей с загнутыми краями – она напоминала драгоценный камень. Или домик из сказок. Многочисленные окна, через которые можно было видеть посетителей, прозрачная дверь с волшебными узорами, менявшимися каждую минуту. И около двери – огромный массивный волшан земли, зан. Похожий на северного барса, но коричнево-золотистой окраски. Он сидел, обвив длинным хвостом лапы, и следил за прохожими. Я загляделась на миндалевидные зеленые глаза, уши с кисточками и чуть крупноватый влажный нос. Но вот зан вдруг смешно сморщился и… чихнул. Да так, что стоявший к нему ближе всех Эдуард подпрыгнул. Сам же зан явно смутился и сделал вид, что чихал не он.

– Хочу своего волшана, – проговорила я, заходя в кафе первой.

Леонар и тут отличился воспитанием: галантно придержал передо мной и подругами дверь. А вот Эдуарду пришлось ее перехватывать.

– Подержать не мог? – попытался вызвериться он на Леонара.

– Ты леди, что ли? – не остался тот в долгу.

И пришлось Эдуарду отступить, ворча что-то под нос.