Столик был заказан, на нем уже горели в подсвечниках свечи, а на столе стояли живые цветы. Белые аквалеи наполняли воздух тонким ароматом, создавая атмосферу праздника.

Как только наша шумная компания уселась, к нам подошла подавальщица, принеся на подносе ягодный пунш с кусочками ананаса в прозрачных высоких стаканах и большое блюдо с половинкой кожуры ананаса, в которую были уложены шарики мороженого, политые шоколадом, украшенные свежими ягодами клубники и фруктами.

– Комплимент от нашего заведения для именинницы, – сообщила девушка.

– Это ей, – указали все на меня.

– По такому поводу в пунш добавили немного вина, – подмигнула нам подавальщица.

– Какая красота! – воскликнули подруги, рассматривая десерт.

– Давайте тарелки, поделюсь. Все равно мне одной много, – весело произнесла я.

– А нам? – воскликнули парни.

– Я тебе дам ложечку, – расщедрилась Ленора.

– А ты? – тут же произнес Гловер, наклоняясь ко мне.

– Посмотрю по твоему поведению.

Я только успела разложить на тарелки девочкам по шарику мороженого с фруктами, как Эдуард воскликнул, поднимая бокал с пуншем:

– Чего мы ждем? За Элизабет!

– За тебя, Лиз! – присоединились остальные.

Пунш здесь оказался необыкновенным. Не знаю, дело ли в вине, которое совсем не чувствовалось, но на душе воцарилось легкое, праздничное настроение. Мы весело болтали, поедая десерт, а в это время нам быстро накрывали на стол, и скоро он стал ломиться от разнообразных яств.

У меня глаза округлялись от каждого нового блюда, и друзья пораженно ахали. Да мы это неделю есть будем! Лишь Леонар загадочно улыбался, давая понять, кто организатор банкета.

– Это слишком, Гловер! Зачем? – не выдержала я. Сама планировала угостить друзей чем-то вкусненьким, но не с таким размахом.

– Мелочи. Мне хотелось устроить для тебя праздник, чтобы ты его запомнила.

– Я точно запомню! – ухмыльнулся Эдуард, нацеливаясь ножом и вилкой в молочного поросенка.

– Мы лопнем! – обреченно произнесла Хелен, оглядывая стол.

– За Элизабет! – торжественно провозгласила Ленора, накладывая себе в тарелку паштет, кусочек индейки и тарталетку с грибами и сыром в сливочном соусе. Ставя этим паузу в своей диете и сбалансированном питании.

При таком подходе друзей и я принялась за дегустацию. Тем более Гловер активно предлагал попробовать то или иное блюдо. Все было таким вкусным, что мы накинулись на еду, как будто неделю голодали.

Вот я и повзрослела. Давно с предвкушением ожидала свое пятнадцатилетие. Скоро получу волшана, и начнется совсем иная жизнь. Этот день рождения не сравнить с моими прежними. В компании друзей было легко и весело. Давно я столько не смеялась. Последний раз… с Адрианом.

И будто напророчила, вспомнив о нем. Неожиданно смех за столом стих, и все уставились мне за спину. С опаской я повернула голову, и первое, что бросилось в глаза, – огромная корзина алых рилий. Такой цвет выбирали для подарка поклонники, заявляя о своих пылких чувствах. Медленно подняв взгляд, я увидела Адриана.

– Ты адресом не ошибся? – спросил Эдуард, начиная подниматься из-за стола.

– Ничуть. – Огневик даже не посмотрел в его сторону, гипнотизируя меня взглядом. – С днем рождения, Лиззи.

Эдуард рухнул обратно, а у меня оборвалось сердце от того, как проникновенно это прозвучало.

– Лиз, это кто? – встал Гловер.

– Друг детства.

– О, как вовремя! А мы как раз празднуем прощание с детством, – произнес Леонар в своей издевательской манере.

– Зачем, Адриан? – не могла понять я.

Уловив мой настрой, Эдуард поднялся с места.

– Слушай, друг, шел бы ты. И цветочки свои забери.

– Нам нужно поговорить, – твердо произнес Адриан, не обращая внимания на замечания других и возрастающую агрессию.

Я больше не могла сидеть на месте и вскочила, отодвигая стул и хоть так ограждая его от надвигающегося Гловера. Эдуарда пока удерживала за руку Ленора, с тревогой глядя на меня.

– Зачем? Ты все доходчиво объяснил.

– Как будущий жених заявляю, что все разговоры с моей невестой только в моем присутствии, – заявил Леонар, и его рука властно легла мне на талию.

Пусть такие громкие заявления были преждевременны, но это стоило того, чтобы увидеть боль и потрясение на лице Адриана. Я на мгновение почувствовала себя отмщенной. Надеюсь, ему хоть на сотую долю так же больно, как было мне.

– Тогда нам тем более нужно поговорить, Лиззи, – упрямо вскинул подбородок Адриан, и, зная его, я понимала, что он не уйдет.

– Хорошо, – вынужденно согласилась я, не желая раздувать конфликт.

– Хорошо, – повторил Леонар и ухмыльнулся. Обнял меня крепче, прямо намекая, что одну не отпустит. – Послушаем, что ты скажешь.

– Да что с ним разговаривать? Пусть валит отсюда! – задиристо воскликнул Эдуард. – Помочь?

– Рискни здоровьем! – огрызнулся Адриан, теряя выдержку.

– Нет! Нам только драки не хватало, – попыталась я всех образумить.

Но Эдуарда уже было не остановить. Он с хрустом размял пальцы и пошел на Адриана.

– Прекратите! Не надо портить мне день рождения, – уже тише добавила я, но меня услышали, и это остановило зарождающуюся драку.

Я повернулась к Гловеру и тихо произнесла, чтобы только он услышал:

– Лео, если хочешь, чтобы заявленное тобой стало правдой, дай нам поговорить.

Несколько мгновений он напряженно смотрел на меня, но отступил.

– Как скажешь, моя леди.

Взяв мою ладонь, он поднес ее к губам и поцеловал, задержав ладонь дольше необходимого. Не хотел отпускать, по глазам видела, но натянул на лицо беспечную улыбку и отпустил со словами:

– Иди, скажи пока своему детству.

Скрежет зубов Адриана, кажется, услышали все, но на лице у него и мускул не дрогнул.

Мы вышли на улицу, пройдя мимо охранников, которые уже шли к нашему столику, но остановились на полпути, видя, что драки не будет.

– И как давно у тебя появился жених? – спросил Адриан, расстегивая кашемировое пальто модного кроя.

– Я узнала об этом, когда перевелась в новую школу. Леонар сказал, что наши родители обсуждают помолвку, но я не собиралась за него замуж.

– Не собиралась? – сразу вычленил он из моих слов главное. И набросил свое пальто мне на плечи.

– Не надо! – дернулась я.

– Не дури. Я не хочу, чтобы ты заболела.

А то, что он сердце мне разбил, не страшно? Но я все же не стала дергаться, к тому же, укутав меня, он сразу убрал руки, засунув их в карманы брюк.