– Вот, читайте.

Пока Мария изучала документы, он изучал ее некрасивое, но приятное лицо.

«Не такая уж она и страшненькая, – подумал майор. – Во всяком случае, своего счастья девушка дождется, в этом я уверен».

Мария вернула ему удостоверение и спросила:

– Ну, что же вы хотели мне рассказать?

– Игорь говорил вам, почему уехал из Дивногорска? – ответил Чернецов вопросом на вопрос.

Она покачала головой.

– Я так и думал. – Оперативник уселся поудобнее, положив голову на валик кресла и не спуская глаз с отеля. – Дело в том, что он придумал и постарался осуществить ограбление века – украсть тиару Гойдмана, которую французы привезли из Парижа вместе с другими сокровищами Лувра.

Выпуклые глаза Марии от удивления, казалось, вылезли из орбит.

– То, что вы говорите, просто смешно. Каким же образом он все это проделал?

Майор улыбнулся:

– Думаю, Игорь поделился с вами, что классный летчик, и в этом не соврал. Летчик французов заболел, и его друг предложил Игорю занять место заболевшего. Борисов направил свою знакомую Лизу к ее бывшему гражданскому мужу, в прошлом бандиту, а ныне – кандидату в губернаторы области, чтобы он помог в совершении ограбления. Тот согласился и положил на карточку Лизы полмиллиона долларов, как бы заранее заплатив за тиару. План был таков: Игорь сажает самолет где-нибудь в безлюдном месте, на пассажиров нападают бандиты и убивают их, забирая тиару. Разумеется, Сергей Парамонов – так зовут кандидата в губернаторы – не рассказал всего, многое я додумал. Так вот, я полагаю, что Борисов рассчитывал на новые документы и на бегство за границу. Парамонов знал: после удачной операции летчик может не захотеть бежать с Лизой, оставит ее без гроша, и потому перевел деньги на ее карту.

Мария внимательно слушала, но тонкие губы улыбались, словно она не верила тому, о чем говорил этот человек.

– Однако произошло непредвиденное, – продолжал Андрей. – Самолет действительно потерпел аварию, все погибли, кроме вашего знакомого. Игорь схватил тиару и бежал в леса, куда потом вызвал Лизу. Он заставил женщину перевести деньги ему, а потом они оказались в Гурьевске. Борисов не связался с Парамоновым, чтобы дать ему тиару или вернуть деньги. Я не в курсе, знает ли он, что корона – подделка?

Мария заморгала:

– То есть как подделка?

– Да очень просто, – усмехнулся Андрей. – Французы оказались мошенниками, не имевшими к Лувру никакого отношения, поэтому Парамонову тиара не нужна. Он горит желанием вернуть полмиллиона. Чтобы Игорь немного успокоился и не путал следы, начальник полиции нашего города попросил своих коллег сообщить о том, что летчика никто не ищет, потому что он наверняка тоже погиб. Судя по всему, Борисов действительно расслабился и принялся за вами ухаживать. Поверьте, если бы вы сразу рассказали об этом знакомстве отцу, то сейчас знали бы все, что я вам поведал.

Девушка сморщилась, и переносицу сразу прорезали морщины.

– Благодаря отцу я до сих пор не замужем, – бросила она.

– Может быть, это и не так плохо, как вы думаете, – парировал Андрей. – Лучше быть одной, чем за прохвостом.

Она прищурилась:

– Скажите, вас нанял мой отец? Я знаю, что в Гурьевске его люди следят за мной. Вы один из них?

– Нет. – Чернецов покачал головой. – Впрочем, мы слишком много говорим. Скоро вам предстоит убедиться, что я вас не обманывал. Хотите стать свидетелем убийства?

Мария захлопала ресницами:

– То есть как?

– Да очень просто. – Оперативник развел руками. – Видите ли, когда на горизонте появились вы, Лиза стала мешать Игорю. Он попробовал с ней поговорить и все объяснить, но она отказалась отпустить его и поставила ультиматум. На чаши весов легли ваши деньги, Мария, да, именно ваши деньги, потому что этот человек никого не способен любить и такие нравственные понятия, как долг и совесть, ему незнакомы. Поэтому ваши деньги перевесили. Он пообещал Лизе, что уедет с ней и женится, а на самом деле завезет ее в лесок на берегу реки и убьет.

Мария расхохоталась:

– Этого не может быть! Мне уже тридцать четыре, и я тоже разбираюсь в людях. Игорь никого не убьет. Выходите из машины немедленно и передайте моему папаше, что с сегодняшнего дня он для меня умер.

Андрей положил руку на ее ладонь, но девушка зло сбросила ее.

– Хорошо, что вам стоит просто проверить мою правоту? – ласково сказал он. – Если я ошибусь, клянусь своими детьми, я никогда вас не потревожу своими размышлениями. Прошу вас, просто проверьте – и все. Что, если я говорю правду?

Он видел: Мария колебалась. В конце концов здравый смысл и практичность, доставшиеся от отца, победили.

– Ну, хорошо, – согласилась она. – Когда и куда ехать?

– А это зависит от… – Чернецов вздрогнул, увидев, как из отеля выходит знакомая пара.

Игорь бросил взгляд на машину Марии, может быть оценивая, стоит ли просить водителя подвезти их в лес, но потом передумал и быстро пошел к набережной.

Лиза семенила рядом, как наседка.

Майор посмотрел на Марию. Ее била крупная дрожь.

– Поедем за ними, – прошептал он, и девушка не возражала.

Париж, 1903 г.

Брат Каттона оказался низеньким, лысоватым, с кавалерийскими седыми усами и обвисшими щеками бульдога. Он принял Морана очень хорошо, усадил в кресло, сам сел рядом, подставив лысину лучам солнца, отсвечивающего на ее блестящей поверхности, и стал внимательно слушать.

– Похвально, что вы хотите написать статью о моих пациентах. – Хитрые стальные глазки смотрели на Эжена, не отрываясь, и молодому журналисту стало не по себе. – Правда, хоть убей, не пойму, чем они могут заинтересовать наших парижан.

Моран лукаво улыбнулся и положил на стол десятифранковый билет.

Доктор взглянул на него и прищурился.

– Впрочем, я вас понимаю, – заговорил он и подмигнул заговорщически. – Среди них есть весьма любопытные личности. Вот, скажем, художник Элле. Вы бы видели, какие картины он пишет! Если бы не его сумасшедшие припадки, когда ему хочется убить всех вокруг, он достиг бы славы Ван Гога. Кроме того, его родственники утверждали, что Элле к тому же и талантливый ювелир.

Кресло, в котором сидел молодой журналист, скрипнуло.

– Вы говорите, он еще и ювелир? – шепотом спросил Эжен, чувствуя, как намокают подмышки.

Доктор провел рукой по лысине, будто проверяя, достаточно ли она нагрелась, и, решив, что достаточно, вытер ее платком.

– Ну, самому мне не доводилось видеть его работы, – признался он. – Однако у нас с вами нет причины не верить родственникам. Я вам так скажу, молодой человек. Были бы они поумнее, уже бы заработали приличные деньги на его картинах. Однако они оказались трусами, и бедный Элле часто становится пациентом психиатрической клиники.