В глазах потемнело, кровь застыла в жилах. В голове биласьотчаянная мысль: какой же дурак, что дал себя завлечь в заговор супротив этогопрожженного мерзавца, который прошел Рим и Крым, с викингами грабил всю Европу,ходил в походы в дальние страны, водил отряды головорезов на захват приморскихгородов в Британии, Франции и других диковинных стран, от одного названиякоторых сводит скулы! Который служил в Царьграде в самом дворце императора, тамвызнал все ромейские хитрости, обучился их коварству и всем подлостям,непонятным честному славянину или русу!

— Драгоценное кольцо, — повторил Владимирзловеще. — Нет ему цены… Ежели потеряется, я реки крови пролью, но отыщу…

И семью вырежет, понял Претич. От мала до велика искоренитвесь род, как сорную траву. Чтоб не осталось мстителя. Этого на Руси никогда неводилось, этой подлости научился там, на Востоке… Как же он обвел его,простака, вокруг пальца! И перстень заполучил обратно, и его подвел на смерть, датак ловко, что даже родня отступится и всяк будет плеваться при имени человека,обокравшего доверившегося ему князя!

Наконец крепкие ногти впились в крышку. Слегка скрипнуло.Крышка медленно поднялась, пустив солнечные зайчики по темному своду. Лицо князябыло суровое, брови грозно сдвинуты на переносице. В глазах зажглись желтыеогоньки, не то пламя костра, не то лесного зверя.

В страшной тишине, когда не осмеливался дышать ни один избояр или дружинников — все чуют неладное, Владимир медленно поднял голову.Снова их взгляды встретились. Мгновение великий князь всматривался в желтого,хоть сейчас в гроб, Претича, затем твердые губы слегка раздвинулись в страннойулыбке.

— Ну-ну… Я вижу, что своему знатному боярину… исоветчику можно доверять. Все на месте.

По залу прокатился вздох облегчения. Родня Претича шумнозадвигалась, гордо посматривали один на другого, свысока на всех остальных, неимевших счастья быть из рода Претичей, которым великий князь доверилдрагоценный ларец.

Претич как стоял, так и рухнул на колени. Из глаз брызнулислезы, он захлебывался в рыданиях, старался ухватить за полу княжеского корзнои поцеловать, бормотал несвязно, что какой он дурак, да теперь ни за что, давернее его не найти, спасибо князю за жизнь, спасибо за спасенную честь,спасибо за большее, чем жизнь…

Его подхватили под руки Перебейнос и Грохотало, братьяулыбались и тоже кланялись, а Перебейнос толкнул под бок и шепнул сердито:

— Ты чего так? Не теряй лицо. Люди ж смотрят.

Владимир захлопнул ларец, снова прилепил воск и припечаталтем перстнем, простым, что был на пальце. Волчий Хвост с поклоном принял обеимируками, отступил за высокую спинку кресла и пропал, словно обратился в туман.

Претич с поклонами попятился, Перебейнос и Грохотало все ещеподдерживали, и только когда вывели его на крыльцо, подержали на холодномветерке, Претич вытер слезы и сказал все еще дрожащим голосом:

— Я присягаю… и вас прошу это сделать! Присягаювеликому князю Владимиру в верности. Клянусь не пожалеть за него живота своего.

Остальная родня тоже вывалилась на крыльцо. Все непомещались, заняли почти полдвора, Претич видел с крыльца открытые в великомизумлении рты. Перебейнос пошевелился, сказал басом:

— Претич… что-то случилось?..

— Ничего, — ответил Претич. — Ничего… Но знаюотныне, не нам с ним тягаться. И даже не ромеям. Он всех вокруг пальца обведет,трижды продаст, а ему еще и хвалу споют!.. Теперь я понял, что племенемправить… даже объединение племен взять под свою длань и крепить мощь… это одно,а то новое, что именуется государством, — другое. Я хорош для одного, ноне годен для другого. Владимир стоит за Русь, крепит ее так, как не смогу дажея…

Перебейнос воскликнул негодующе:

— Даже ты? Лучший из бояр?

— Как боярин, может, и лучший, — ответил Претичтяжело, — но правителю приходится быть еще хитрым лисом и подлой змеей!

Густой туман только-только начал отрываться от земли,сбиваться в комья. Со стен Киева видно далеко, сам город на холмах, окруженвысоким валом, на котором еще и стены. А выше стен — сторожевые башни.

Владимир зябко повел плечами, ссутулился, сунул пальцы подмышки. Утренний ветерок шевелил длинный черный чуб, что как змея свесился набокза ухо. Кольчуга из тонких колец холодит через толстую вязаную рубашку, стылыйутренний воздух пробирается во все щели, морозит кожу, старается прогрызтьсявовнутрь.

С городской стены, да еще с насыпи, видно только моретумана, сквозь которое мутно проступают багровые пятна. Если у каждого кострапо шесть-семь человек… хотя можно зажечь и ложные огни, чтобы напугать… но влюбом случае такого великого войска к Киеву еще не подступало.

Ступеньки заскрипели, следом вскарабкался Волчий Хвост.Долго молча всматривался в разрывы густого тумана. Сопел, покряхтывал, возилсяза спиной, словно устраивался на ночь.

— Это еще не все войско, — проронил оннаконец. — Не все…

— За пару недель подтянутся, — заметилВладимир. — Черт бы подрал!.. Что за муха покусала?

— Рука Востока, — сказал Волчий Хвост. — Всеромеи проклятые…

Владимир, не отвечая, пристально следил за туманом. Тампромелькнул всадник, исчез, затем выметнулся на чистое место, понесся кгородским стенам. Слева по стене послышался скрип натягиваемых луков. Ночныестражи перед самой стеной дождались ворога…

— Не стрелять! — велел Владимир на всякийслучай. — В одиночку на крепости не бросаются.

Всадник проскакал вдоль стены, крича, что есть слово к князюрусов. Владимир выставил плечо в красном княжеском плаще, рявкнул:

— Тебе какого еще князя надобно? Говори!

Степняк развернул коня, даже в посадке чувствовалосьнедоверие, ибо богатыря на городской стене легче представить на горячем коне вгуще боя, чем на троне, но опомнился, прокричал:

— Великий хан Жужубун требует, чтобы ты, каган русовВольдемар, освободил из плена его сына Дюсена!

Владимир вскинул ладонь. Голос прогремел мощный, привыкшийповелевать большими массами войск:

— Великий хан получит ответ сегодня же вечером!

Конь танцевал под степняком, грыз удила, бешено вращалглазами. Всадник прогарцевал взад-вперед, словно унимая коня, но чувствовалось,что сбит с толку слишком быстрым ответом. Но на него смотрели как со стенгорода, так и с холма, где виднелись ханские кони, и всадник гордо выпрямился,прокричал:

— Я приду за ответом! Но если мы не получим доблестногоДюсена целым и невредимым, мы сровняем с землей этот город, мы сроем стены, ана пепелище вырастет трава для наших коней!.. А ваши женщины будут носить вчреве наших детей!

Владимир задумчиво смотрел ему вслед. Волчий Хвост хмуропробурчал: