Я кивнул.

– Она вошла во дворец? – уточнил Том.

– Думаю, в сад за ним. Вероятно, она сейчас со своими сообщниками. – Я вздохнул. – Вряд ли мы смогли бы так близко к ним подобраться, чтобы мы их увидели, а они нас – нет.

– Получается… Колетт – одна из убийц?

– Да, – сказал я. – Может, сама она и не убивала. Та девушка, которую я слышал прошлой ночью, была не Колетт. Но она совершенно точно работает на них. Или, во всяком случае, работает на Реми.

– Реми? – ошалело переспросил Том. – Реми – один из убийц? Боже, с чего ты это взял?

Я вздохнул.

– Со вчерашнего вечера мне не давал покоя один вопрос. Когда Салли узнала то, что могло их разоблачить, они попытались убить её. Но я сделал очень много всего, чтобы остановить их. Так почему же не убили меня? Я был в их власти. Но меня не тронули. Я не мог этого понять. Но потом сообразил. Единственная причина в том, что живой я нужнее им, чем мёртвый. А почему? Это тоже ясно. Я разгадывал загадку, которая оказалась им не по зубам. Пока они пытались убить короля и его родственников, я выяснял, как найти сокровище тамплиеров.

Том нахмурился.

– Но как они узнали, что ты добился успеха? Они всё время следили за нами?

– Это не требовалось. Я сам приносил им ответы. Подумай: кто знает о том, что я обнаружил? Я сам, ты, Салли, Марин и…

– Реми! – ахнул Том. – Он всегда был с нами в кабинете!

Я кивнул.

– Мы сами облегчили ему задачу. Он был в кабинете, когда Марин рассказал нам о стихотворении Вуатюра. Он был там, когда мы вернулись из Нотр-Дама и обсуждали с Марином подсказку – Аркадию. Он был там, когда мы нашли шифр на картине Пуссена. За исключением Марина, только Реми знал всё, о чём мы говорили.

Том заметно встревожился.

– Тогда Марин может быть с ними заодно?

– В принципе да. Но он очень болен. Никто в его состоянии не мог бы устроить заговор, да ещё такой сложный.

– А если он притворяется?

Меня это тоже беспокоило. Вполне возможно, что Марин замешан. Просто… я не мог заставить себя в это поверить. Он был хорошим другом мастера Бенедикта. Означает ли это, что я сбрасываю со счетов возможного предателя? Мне пришлось признаться себе, что да. И всё-таки я не верил, что человек, которого мой учитель любил всю свою жизнь, может оказаться таким негодяем. Кроме того, Марин десятилетиями искал сокровища тамплиеров. Возможно ли, что теперь он передумал и решил убить короля?..

– Как ты узнал, что Колетт заодно с убийцами? – спросил Том.

– Я не знал наверняка. Я понимал, что Реми точно один из них, но не был уверен, есть ли у него сообщники в доме Марина. Вот потому-то я и притащил тебя туда – чтобы поговорить о карте и сделать таинственный вид. Ты заметил, что Реми оставил окно в кабинете открытым? Он подслушивал. А потом должен был предупредить убийц. Я не знал, что Колетт замешана, пока не увидел, как она уходит.

Том с изумлением покачал головой:

– Реми… Я никогда толком не обращал на него внимания…

Он осёкся.

Я мрачно кивнул.

– Никто и никогда не обращает внимания на слуг. Вот что пыталась сказать Салли. Они всегда где-то поблизости, потом они сливаются с мебелью, и ты забываешь, что они вообще были рядом.

– Тогда в доме Шателенов могут быть и ещё заговорщики, да?

– Возможно.

– Но если Марин не один из них, – сказал Том, – то он в опасности!

– Нет. Он очень много знает о сокровищах тамплиеров. Как и я, он ценнее для них живой. – Я вздохнул. – Бедный Марин. Он заварил всю кашу, даже не зная об этом.

– Да?

– Помнишь, как Симон рассказывал о вороватых слугах? Я подозреваю, что они не просто крали деньги Марина. Они прожили рядом со своим хозяином много лет и знали, что ему известно о тамплиерах. Вероятно, они решили заполучить сокровище. Но когда Симон выгнал их, они потеряли доступ к сведениям. Могу поспорить: когда Симон начал нанимать новых слуг, Реми не просто так поступил на работу в дом Шателенов.

– Не хотел бы я оказаться на его месте, когда Симон всё узнает, – сказал Том.

Да уж. Я бы тоже не хотел. В доме Марина определённо прольётся кровь.

Я задавался вопросом, не следует ли мне первым делом рассказать королевским стражникам о Реми и Колетт? Тогда их будут судить и казнят.

Тем временем Том что-то обдумывал.

– Значит, кто-то из прежних слуг Марина…

– Вероятно, и есть убийцы, – сказал я. – Думаю, они нашли работу вон там. – Я кивнул на Пале-Рояль. И думаю, именно это вчера выяснила Салли. Одна из дам наняла слугу, который прежде работал у Шателена. И, видимо, Салли сообразила, что это значит.

– Значит, то, что ты сказал о карте и о сокровищах, которые до сих пор в Париже, – это всё была ложь? Уловка, чтобы разоблачить Реми?

– Нет. Я уверен, что сокровище в Париже. И я догадываюсь, где оно.

– Ну? – сказал Том, теряя терпение. – Поскольку за нами уже не шпионят, может, ты наконец-то расскажешь?

– Конечно, – кивнул я. – Оно в Большой Башне.

Том моргнул.

– Большая Башня? Ты имеешь в виду старый донжон тамплиеров?

– Великолепнейшая уловка, – сказал я. – Филипп явился туда за сокровищем и ушёл с пустыми руками. А оно всё это время лежало там.

– Как такое возможно? Мы были в башне. Она пуста.

– Я думаю, там есть тайник. Вероятно, спрятан за одной из тех каменных плит в подвале. И я думаю, именно это и означает подсказка.

Я вынул из пояса лист с расшифрованным сообщением.

Отыщи благословение и проклятие.

– Яснее ясного, – пробурчал Том.

– На самом деле, – сказал я, – держу пари, что тут тоже буквальный смысл, как и в других подсказках. Я просто пока не знаю, что это значит. Нужно ещё раз посмотреть на рисунки в башне, чтобы разобраться.

– Постой… ты всерьёз собираешься отправиться туда?

– Именно. Завтра рано утром, как и сказал.

– Но убийцы ведь пойдут за тобой?

– Очень на это надеюсь, – кивнул я. – На этом держится весь мой план.

– Какой план? – Глаза Тома расширились. – О, нет!

Я насупился.

– Ты ведь даже не знаешь суть плана.

– Он включает в себя сотню вооружённых стражников?

– Нет.

– Тогда, как я и сказал…

– Но другого способа нет!

– Почему? – взвился Том. – Почему нельзя собрать охрану Миэтты, заманить убийц в башню и арестовать их?