– Нет, конечно! Как ты можешь так говорить?

– А смысл об этом молчать? Выбирай, кого предпочтёшь оставить в живых: меня или его?

– Я не хочу выбирать.

– А придётся.

– Так не честно. Что ещё за игры ты затеваешь?! Вы оба мне дороги, каждый по-своему. Смерти Дэмиана я тебе простить не смогу и не стану жить с его убийцей.

– Вот! Вот мы и добрались до ультиматума.

– Это не ультиматум, Лоуэл. Это просто правда.

– Но если не он – тогда я? С одной стороны, смотри, как удобно всё решается? Моё прошлое остаётся в прошлом вместе со мной, моя кровь смывает мои грехи… а ты снова – свободна?

– Скажи честно, тебе нравиться травить меня?

– Нет, вовсе нет, – снова покровительственно обнял он её и глянул с непривычной нежностью. – Но. когда ты боишься, ты перестаёшь притворяться; я вижу, что мысль о том, что я могу пострадать, доставляет тебе боль. Это заставляет меня верить, что я тебе тоже не безразличен.

– Ты и так это знаешь! Я же это признала?

– Ну, приятно ж лишний раз убедиться, – тихо засмеялся Ворон.

Она заглянула ему в глаза и увидела там собственное отражение. Прямо в синей глубине, где целая бездна неизвестности таится в чёрных зрачках.

В синеве так легко утонуть, в черноте – так легко потеряться.

В какой-то Александра осознала, что не дышит и выдохнув, произнесла:

– Я не рассчитываю, что твоё великодушие дойдёт до самопожертвования. Вполне достаточно будет просто пощадить.

– Опять это твоё «просто»? Твоя вера в меня приятно греет моё самолюбие, конечно, но – всё же? – спросил Ворон с улыбкой.

– Ты сильнее. Взрослее. Опытнее. Мудрее. Жёстче. Тебя учили убивать, а он – домашний мальчик. Делай, что угодно. Я не прошу тебя принять поражение. Выигрывай, побеждай, но – не калечь его и, уж тем более, не убивай.

– Обещаешь оплатить мои старания? Поцелуй меня, – провёл он по губам Александры большим пальцем, задерживаясь на её подбородке.

Она чувствовала его дыхание на своём лице, совсем рядом – такое горячее. И, подавшись вперёд, легко коснулась губами кожи на границе щеки и уголка его рта, который так любит презрительно ухмыляться, язвительно искривляться и горько опускаться.

Стереть прикосновением боль.

Эти касания – они слишком откровенны для невинности и слишком невинны для страсти и Александра, не дожидаясь отклика со стороны Ворона, целует его нижнюю губу, легко покусывая и отпуская.

Рот Ворона непроизвольно открылся ей навстречу, их языки сплелись, и в следующую минуту уже хотелось стонать от остроты ощущений.

Но Александра резко отстранилась, не давая страсти разгореться в полную силу.

– Мне пора. Сейчас не время. Скоро поединок и тебе нужно подготовиться.

– И это – всё? – приподнял брови Ворон, откидываясь на спинку дивана.

Глаза у него тёмные, взгляд – горячее расплавленной смолы, но он не пытался её удержать.

– Это аванс, – смущённо улыбнулась Александра. – Буду рада отдать остальное сегодня вечером.

– Если будет за что платить? – усмешкой вновь заиграла на его губах. – Я понял твои условия. И принял их. Увидимся, Лекса. Так – или иначе.

Оставшееся до поединка время тянулось, словно резина. Это было мучительно, казалось, в один час помещается как минимум три. И, в то же время, она почти умоляла стрелки на часах ползти как можно медленней с одной минуты на другую.

Она верила в Ворон и за него почти не волновалась. Хотя всегда есть что-то, что может пойти не так, после чего ситуация перестанет контролироваться. Но ведь Лоуэл практически дал слово щадить Дэмиана. А Дэмиан такого слова не давал.

Александра то металась по комнате, из угла в угол, то, укладываясь на постель, сверлила взглядом потолок.

Как может время одновременно лететь так быстро и так медленно? Жизнь в последние дни превратилась в какой-то калейдоскоп комиксов.

Резкий стук в дверь заставил вздрогнуть.

– Войдите.

Она не слишком удивилась, увидев на пороге Дэмиана.

Он молча прошёл к камину и встал рядом, пристроив локоть на каминную полку. Дэмиан выглядел бледнее обычного. Его глаза казались тёмными, то ли от гнева, то ли от бессонницы.

– Я всё надеялся, что принцесса уделит мне немного своего царственного времени, но, не дождавшись, вот, решил нанести визит сам. Я так понимаю, если бы не сделал, мы бы вообще не увиделись? Я-то, дурак, тешил себя надеждой, что к этому браку тебя принуждают. Сначала отец, потом – сын, главное, чтобы династия Кин слилась с династией Нахширонов…

Его голос звучал сухо и спокойно, вызывая в воображении сухие листья, уносимые стылым ноябрьским ветром по затвердевшей от мороза тропинке.

– Мне так хотелось тебя спасти от всех этих алчно протянутых к тебе рук, забрать на край света, где ничего нет и не будет, кроме потрепанных звёзд на полинявшем небосклоне…

– Звучи поэтично и красиво, но, во-первых, среди звёзд не долго-то протянешь, если только это не завуалированное предложение самоубийства вдвоём. А, во-вторых, Дэмиан, я не дева в беде, меня не нужно спасать. И твоя выходка смотрится диким мальчишеством. Глупо ребячится, когда вокруг настоящие хищники.

– Ты сама хочешь его? – губы Дэмиана зло искривились. – Этого своего Ворона-Лоуэла-Кина. Ты его хочешь – не меня.

Александра скрестила руки на груди:

– Звучит так, будто это что-то из ряда вон выходящее? У тебя нет права обвинять меня.

– Да мне плевать! Есть у меня такое право, нет! Хотя – я тебя не обвиняю.

– Твой тон говорит сам за себя.

Так они стоят друг перед другом, друг напротив друга. Пауза грозила затянуться, а время уходило.

Выносить молчание было всё тяжелее, но что сказать?

– Мне жаль, что я причинила тебе боль, – наконец, сказала Александра. – Прости.

– Скажи, если твой будущий муж прикончит меня сегодня, ты станешь вспоминать меня так же часто, как вспоминаешь Кристиана Аббнера? А ведь он тоже умер из-за тебя!

Александра вздрогнула как от удара:

– Это не честно, Дэмиан! Не я убила Криса. Я понятия не имела, во что мы лезем – не больше вас двоих! Я что касается вашего поединка – я, что ли, просила тебя устраивать этот цирк с конями?!

Увидев, как приподнимаются его брови, Александра тряхнула головой:

– Этот поединок изрядно развлечёт гостей, заставит нервничать твою мать и, возможно, поссорит наших отцов. И для Лиссандра, как и для всей твоей семьи, это не будет означать ничего хорошего. Возможность поиграть на моих нервах того не стоила. Но самое главное – даже отвечай я на твои чувства, Дэмиэн, твоя выходка ничего бы не изменила.