— Больно? — Ян вскинул голову, и я изумилась золотой радужке.

— Нет, — слегка ошарашенно пробормотала я. — Ян… твои глаза…

Он поморщился и снова обвел рисунок. Хоть я и пыталась бодриться, но дурнота подкатила к горлу, и я судорожно задышала, пытаясь удержать свой завтрак в желудке. Черт. Не хватало еще вывернуть его перед Яном! И почему меня все еще волнуют такие вещи?

— Что ты делаешь? — наконец озаботилась я, наблюдая, как он водит пальцем. И тут осенило: — Ты что, надеешься ее убрать? Это невозможно!

— Помолчи, пожалуйста. Я делаю это лишь второй раз.

Я прикусила язык, глядя в его сосредоточенное лицо. Ян чуть касался кончиком пальцев моей руки, и от этого по венам разбегалось живительное тепло.

— Ты зря тратишь эфир, — не удержалась я.

— Это ведь мой эфир, — его губы дрогнули, но смотрел он по-прежнему на метку. — Имею право.

— Это бесполезно, Ян, — повторила я.

— Знаешь, ты так отчаянно в меня не веришь, что это даже обидно, — пробормотал Ян, не поднимая голову.

— Но… — я закусила губу, когда кожу снова кольнуло. И открыла рот. Потому что рисунок у локтя побледнел, а мое состояние ощутимо улучшилось. — Но как? — пораженно выдохнула я. Ведь метку Ландара невозможно удалить!

— Ты читала кодекс странников? — губы Яна вновь слегка изогнулись.

И я отвела взгляд, ощутив приступ желания коснуться их пальцами.

— Читала, — хмуро буркнула я.

— Невнимательно, похоже, — усмехнулся мужчина. Метка на моей коже таяла, исчезала. — Впрочем, как и все. А я вот очень люблю книги, Диана. И кодекс тщательно изучил, занимательное чтиво, надо сказать. Там есть пункт о добровольном телохранителе. Если пробужденный странник по своей воле берет на себя обязательства хранить жизнь находящегося в опасности человека, то воля телохранителя становится решающей по сравнению со всеми остальными странниками.

Я осмыслила, моргнула и чуть не завопила на всю Башню:

— Что?! Но это же значит…

— Тише. Не стоит кричать об этом, — Ян ладонью закрыл мне рот.

Боль схлынула вместе с меткой князя, чувствовала я себя прекрасно, и прикосновение его руки отозвалось внутри сладкой мукой. Ладонь у Яна была шершавой и очень теплой. Мне захотелось открыть рот и коснуться ее языком. Лизнуть, чтобы почувствовать чуть соленый вкус.

Он убрал руку, а мне стало ужасно жаль, и потому я нахмурилась.

— Спасибо. Кажется, ты снова меня спас.

Не знаю почему, но ему мои слова не понравились. Помрачнел, встал резко, отошел к столику, на котором стоял графин с водой.

— Обращайся.

Я закусила губу. И тут до меня дошло.

— Ян, — очень медленно протянула я, лихорадочно соображая. — Ты только что сказал, что делаешь это второй раз. Второй?

Он повернул голову. Взгляд стал тяжелым, острым.

— Да.

— То есть… — облизала губы. Черт. Черт! Этого не может быть! — То есть в ту ночь… На конюшне… я… мы… на мне была метка Ландара?

— Нет. — Он по-прежнему смотрел в упор, даже не мигая. — Я ведь сказал, что не буду делать этого, когда ты себя не контролируешь.

Я открыла рот, глядя на него. Дар речи пропал, словарный запас утонул в луже косноязычия и идиотии.

— Этого не может быть, — нелепо пробормотала я.

Ян молчал.

— Я не могла… не могла вести себя так по доброй воле… сама… без всякого… — заикаясь, пробормотала я.

— Ну, если тебе так легче, продолжай в это верить, — недобро прищурился странник.

А я дернулась рукой к шее. Кхана. Она в ту ночь тоже не подавала признаков жизни, и я решила, что змея приняла Яна за лекарство от моей напасти. Или что ее усыпил Аргус. Но… получается, это сделал Ян? Не знаю как, но сделал! Я только что убедилась в его способностях!

— Сколько у тебя баллов? — слабым голосом и совершенно нелогично поинтересовалась я. Надо было спросить что-то совсем другое, но… смогла лишь это.

— Сотня была в первую же неделю моего пребывания в Башне, — любезно отозвался Ян. В его глазах застыл лед.

Черт, что случилось с ним?

— Дальше я не следил. Кажется, в лаборатории что-то зашкалило. Это все, что тебя интересует?

— Значит, ты меня не только презираешь, но и ненавидишь, — невесело хмыкнула я, опуская голову. Да уж, хуже не придумаешь. — Что ж… есть за что, я понимаю.

— Стянула с шеи шнурок с подвеской.

Ян бросил на меня короткий взгляд.

— Оставь, — резко бросил он.

— Что это?

— Маячок. Можно и так сказать. Я чувствую твое состояние через него.

— Что? — изумилась я.

— Похоже, ты действительно невнимательно читала кодекс, — с легкой насмешкой протянул Ян.

— Я же не странник, — растерянно посмотрела на пластинку и надела обратно на шею. И снова уставилась на мужскую фигуру у окна. Сегодня на Яне вновь были потертые синие джинсы, бледно-голубой пуловер, замшевые ботинки. Волосы слегка взъерошенные, словно он бежал. И еще… не было крыльев. Совсем, даже малейшего проблеска. А жаль, мне хотелось их увидеть.

— Ты научился скрывать свою суть? — почему-то этого тоже было жаль… Я помню, как они бились там, в конюшне. Огромные, белые внутри и черные по краям, великолепные… Это одно из тех воспоминаний, что я буду бережно хранить всю жизнь.

— Это несложно, — Ян пожал плечами, не глядя на меня. — Кстати, я проверил почти всех обитателей Башни. Скажи, у тебя здесь есть враги?

Я хмыкнула, но потом задумалась.

— Вроде, нет… Разве что Шейна можно назвать моим недоброжелателем. Но вряд ли он решился бы на убийство…

— Шейн не умеет стрелять, — поморщился Ян. — Но это не означает, что у него не может быть сообщника.

— Думаешь, это Шейн пытался меня убить? — вскинулась я. — Но зачем?

— Не знаю, — Ян с досадой поморщился. — Я пока лишь перебираю всех, кто имел возможность сделать это. А ты подумай над мотивом, Диана. Хорошо подумай. Кто может так сильно ненавидеть тебя? Может, отвергнутый поклонник? Задетое самолюбие? Личные счеты?

— Не думаю, — я отвернулась. — У меня не было отвергнутых поклонников.

— Нет? — он вздернул одну бровь и кивнул. — Понятно.

— Ты не там ищешь, — я слезла с кровати и только тут осознала, что мой свитер все еще лежит на покрывале. Схватила его, торопливо сунула голову в вырез. — У меня не было ни поклонников, ни ухажеров, ни даже близких друзей. Я ни с кем не ссорилась. Разве что Энн… Но она до сих пор не пришла в себя после укуса Кханы.

Я коротко рассказала о моей стычке с воспитательницей.