Хенром нашли союзников. Этот мир начал потихоньку меняться. Арды отказались от сделок с людьми. Перестали привозить их сюда. Но... С теми, кого прибивает к нашим берегам каждый хозяин крепости распоряжается так, как считает нужным.

- И не все из них делают это, как вы.

- Далеко не все, - подтвердила Арин с сожалением.

- Что же... Что же тогда будет с Хельгой? После того, как... - ком подступил к горлу. Бианке никаких сил не хватило бы сказать: «после того, как она пыталась меня убить».

- Я не знаю. Правда. Думаю, это мы выясним завтра. Посмотрим, что скажет Хенр. Что скажет сама Хельга. Но... Врать не буду, Бианка, ситуация непростая.

Она кивнула.

Конечно.

Разве в ее жизни случались простые ситуации?

Глава 30 - 1

- И что прикажешь мне теперь делать? Когда высшие арды узнают... Арин, ты ведь сама понимаешь, что далеко не все встанут на нашу сторону, - Хенр поставил руки на бока и мрачно качнул головой. Его трясло от злости из-за того, что сделала Хельга, и из-за того, что, как он боялся, это могло сойти ей с рук.

- Если мы соберем союзников до того, как все узнают? Мы можем придумать план... - она облокотилась о небольшой столик, стоявший в сторожевой каморке старой башни, за которым сидел сейчас ее супруг.

- Даже если так... Все узнают, что Гуннар нарушил запрет и привез в наш мир двух смертных. Он и так нарушил запрет о сделках, а тут еще и это... - Хенр почувствовал, как пульсирует в висках, как голова начинает гудеть. Его дети... Предки! Почему они такие мстительные?

- Я должна была догадаться, когда Бебхен захотела принарядить Бианку перед ужином, - Арин виновато опустила голову, - Хенр... - ее голос задрожал, - думаешь... Думаешь, это мы сделали их такими? - не дождавшись ответа мужа, она спрятала лицо рукой и выговорила с содроганием, - конечно, мы! Кто же еще...

Хенр встал с табурета, подшагнул к супруге и крепко ее обнял. Она всегда была сильной, волевой, мудрой. Намного мудрее него. Но все равно оставалась его маленьким, хрупким сокровищем, которое он поклялся защищать до последнего вздоха.

- Мы лишь пытались подготовить их к миру, который не собирается принимать их с распростертыми объятиями. Возможно, наша вина, что они бывают такими... Но разве было бы лучше, если б весь белый свет вытирал об них ноги?

Арин качнула головой и уткнулась носом в его все еще крепкую, хоть уже немолодую грудь.

Нет, он прав. Лучше бы не было, однако... Ей становилось страшно от мысли, куда еще может привести ее детей их характер. В голове вспыхнуло предположение, которое не давало покоя многие годы: вдруг... вдруг ее милая Гарен погибла именно из-за семейного нрава? Ведь хоть она и мыслила всегда наперед - тоже была упрямой. И, в отличие от остальных, близко к сердцу принимала неравенство между ардами и людьми, искренне желала продолжить их с Хенром борьбу.

Ведь они так и не выяснили, что произошло с ней...

Из-за двери раздались шаги. Слишком много шагов.

Заключенная в башне Хельга отказалась говорить с хозяевами Оплота. Она потребовала к себе Гуннара и... Почему-то Ларса.

Ни Арин, ни Хенру это не понравилось, но им пришлось согласиться. Пока неясно, что думает обо всем ардесса, и как она собирается поступать дальше и говорить с высшими ардами, если они все же приедут, невозможно было что-либо предполагать. А, значит, и планировать.

Однако в башню сыновья явились с внушительной свитой.

Позади Ларса и Гуннара, остановившихся у самого прохода, стояли Триш и Бианка. Лицо Бии, мрачное и напряженное, было опущено, из-под платья торчала повязка, которую наложила Ротта на тот случай, если рана снова закровоточит, руки же сжались в крепкие кулачки. Кажется, она решительно намеревалась посмотреть Хельге в глаза, хоть и явно боялась этого. Триш осторожно держала ее за локоть. По тому, как она постоянно озиралась по сторонам и хмурила бровки, можно было решить: она с трудом понимает, что происходит, но происходящее ей уже не нравится.

Позади всех стояла Бебхен. Все еще бледная, испуганная. Она не спускала взгляда с Бианки, и стоило той вздрогнуть, дернуться, шевельнуться - тут же подавалась вперед в надежде услужить и завоевать прощение.

Едва ли Биа принуждала ее к этому. Скорее, впервые ощутившееся, да еще и такое сильное, чувство вины не давало Бебхен покоя.

- Она не будет говорить со всеми вами, - буркнул Хенр, смерив делегацию скептическим взглядом.

- Она просила нас с Ларсом. Мы здесь, - ответил Гун с категоричностью в голосе, - Биа же имеет полное право посмотреть ей в глаза и Триш ее поддержит. А Бебхен...

- А Бебхен уже достаточно пообщалась с Хельгой, на мой взгляд, - перебила Арин, сложив руки, и ее супруг согласно кивнул.

Приемная дочь сжалась, нервно сцепила пальцы и пролепетала:

- Я хотела помочь...

Вдруг к ней повернулась Бианка и выговорила спокойно:

- Потом, Бебхен.

Один лишь тот факт, что в голосе Бии не послышались злость и упрек, заставил ее глаза заблестеть от надежды. Она выдавила из себя неуверенное: «Хорошо», - и отошла от входа, намереваясь дождаться остальных на улице.

Бианка же перевела взгляд на Хенра и весьма уверенно, отчего ему захотелось ей поверить, сказала:

- Я не собираюсь ничего портить. Возможно, и говорить с ней не стану. Мы с Триш постоим в стороне, когда Гун с Ларсом будут с ней разговаривать. Она даже не догадается, что мы там.

Хенр молчал мгновение, раздумывая. Если все так, то зачем им вообще приходить и слушать? Невольно он посмотрел на старшего сына. Гуннар стоял прямо, голова гордо поднята, во взгляде - одна лишь решительность. Кажется, он весьма уверен в себе. Возможно... Даже слишком уверен.

Ему вспомнился их разговор, когда сыновья только вернулись домой. Гун тогда тоже казался ему абсолютно непоколебимым, а потом вдруг показал свою полную растерянность. Может, и сейчас также? Может, Бианка здесь не из-за Хельги, а ради него?

Хенр также вспомнил самые сложные разговоры в своей жизни. С отцом, с братьями. Если бы за его спиной не стояла Арин - едва ли он справился.

Тогда какое право он имеет лишать собственного сына такой мощной поддержки? Ведь что бы там ни произошло между ними с Хельгой - когда-то она была ему