Пуля угодила Сергею в верхнюю часть шлема и, как показалось Латыпову, обожгла ему кожу. В голове при этом сильно зазвенело, а в левом ухе заложило, как будто туда прилетел размашистый свинг от мощного бойца. Старшина покачнулся, но устоял на ногах даже вопреки рефлекторному желанию упасть и вжаться в землю. Устоял, потому что не мог пожертвовать Глашей.

Дикарка между тем, по-прежнему не целясь, снова нажала на спусковой крючок. Выстрел прогремел, и пуля на этот раз сверкнула над головой Латыпова – именно сверкнула, оставляя в воздухе светящийся след. А вот следующего выстрела так и не последовало, невзирая на судорожные попытки мохначки произвести его. Она лихорадочно нажала на спуск несколько раз подряд, но в ответ раздавались лишь сухие щелчки.

В этот момент в ситуацию вмешалась Глаша. Она выступила вперед и, прижав приклад карабина к плечу, грозно выкрикнула:

– Бросай оружие, дура! Иначе стреляю!

Дикарка, вылупив глаза, некоторое время колебалась. На ее не обремененной высоким интеллектом физиономии явственно читались два противоборствующих желания – выполнить команду или дать деру в заросли. Конец сомнениям в духе Буриданова осла положила Глаша. Сделав еще один шаг, она выразительно повела стволом карабина и рявкнула:

– Бросай оружие, либо убью! Ну! – После чего уже спокойней добавила: – Пойми, дурочка, у тебя патроны закончились. А у меня полный магазин. Дернешься – подстрелю, как суслика. Я их, между прочим, с двадцати метров в глаз бью.

– Врешь, – недоверчиво отозвалась самка, продолжая прижимать свой карабин к животу.

– Не веришь? Тогда проверь, – с ехидцей предложила лесовичка. – Ну, беги. Чего стоишь?

Дикарка зыркнула по сторонам, вздохнула, громко шмыгнула носом и кинула оружие перед собой.

– Вот так-то лучше, – констатировала Глаша, не отрывая приклада от плеча. И сделала, как бы между прочим, еще шаг навстречу мохначке. – А теперь давай поговорим – спокойно, без нервов. Скажи, зачем ты в нас стреляла?

– Как зачем? – дикарка искренне удивилась. – Вы же капитолийцы.

– Капитолийцы?

– Он – капитолиец. – Мохначка ткнула в сторону Латыпова пальцем. – А ты – не знаю кто. Наверное, его самка. Короче, оба капитолийцы. А их надо убивать.

– Всех?

– Всех, – безапелляционно заявила самка. – Все капитолийцы – плохие люди.

– Вот как? – пробормотала Глаша. – Я вообще-то не из Капитолия.

– А откуда?

– Из племени лесных людей. Слышала о таких?

– Слышала. Их уничтожили капитолийцы.

– Верно, – сказала лесовичка. Глаза ее при этом непроизвольно сузились.

– Если верно, зачем ты идешь с этим капитолийцем? Ты пленная?

Глаша впала в ступор. Глуповатая на первый взгляд дикарка неожиданным вопросом поставила ее в тупик.

– Нет, она не пленная, – сказал Латыпов. Он заскучал во время этого малосодержательного разговора. Хотя и понимал, что Глаша пытается вытянуть из мохначки полезную информацию, не позволяя той удрать. Да вот только что та может знать? – Она не пленная. Мы друзья.

– Я так и думала. – Самка презрительно сплюнула под ноги. – Вы оба плохие.

– Дура ты, – сердито произнес старшина. – Была бы Глаша плохая, давно бы тебя застрелила. Пойми – люди бывают разные. Даже капитолийцы. Вот я, например, хороший.

– Ха. – Мохначка снова сплюнула и с возмущением отвернула голову – мол, даже видеть вас не хочу, уроды.

– Помолчи, Сергей, – сказала Глаша, к которой вернулся дар речи. – А ты, девушка, зря смеешься. Среди капитолийцев тоже попадаются неплохие люди. Правда, это практически нереальное явление, типа как нео-вегетарианец, но чего в жизни не встречается?

– У-у, – неопределенно протянула «девушка». – А что такое веге… вега-та…

– Вегетарианец – это тот, кто не ест мясо. Встречались тебе такие нео?

Ответ мохначки прозвучал неожиданно.

– Я сама иногда не ем мяса, – сказала она. – Правда, редко.

– Это, видимо, когда охота не удалась? – не удержавшись, съязвил Латыпов.

– Нет. Мы не едим, когда запрещает Исуй. Нави называет это пост.

Самка моргнула и замолчала с испуганным видом. Но ключевое слово уже вылетело из ее уст, и старшина сразу же отреагировал на него.

– Нави? Ты сказала – Нави?! – удивленно воскликнул он.

Вместо ответа мохначка потупилась и, приподняв босую ступню, начала с задумчивым видом ковыряться в траве большим пальцем.

– Я слышал, как ты сказала «Нави», – раздельно, едва ли не по слогам, произнес Латыпов. – Не притворяйся дурочкой. Кто такая Нави?

Но дикарка снова промолчала, делая вид, что обнаружила в траве нечто очень привлекательное.

– Чего не отвечаешь? Язык проглотила, мохнатая уродина?

Разозленный Латыпов шагнул вперед. Но Глаша схватила его за плечо и прикрикнула:

– Я же просила тебя помолчать, Сергей! Чего привязался к девушке? Разве не видишь, что она и без того напугана?

– Тоже мне, нашла девушку, – пробурчал старшина. Он был зол на дикарку, едва не прострелившую ему лоб, и не собирался с нею церемониться. Тем более что она, кажется, проговорилась.

– Угомонись, – сказала Глаша. – Лучше объясни мне, кто такая Нави.

– Старуха одна, вроде главаря шайки у нео, – пояснил Латыпов. – Тимур мне немного о них рассказывал.

– Тимур? – вырвалось у «девушки». – Ой.

Но слово опять вылетело – не поймаешь.

– Ты знаешь Тимура? – вкрадчиво спросила Глаша. – Мы тоже его знаем. Ну, скажи. Знаешь его?

– Тимура не знаю, – с неохотой отозвалась мохначка. – В первый раз слышу.

– Тимура она не знает, – задумчиво пробормотала Глаша. – А Тима знаешь?

– Тима? Немного знаю. – Дикарка покосилась на Латыпова, который вызывал у нее явно не самые лучшие эмоции. И неуверенно спросила: – А вы ему кто?

– Мы его друзья, – сказала «лесовичка». – Да, тесен мир. А ты ему кто?

– Вообще-то Тим обещал на мне жениться, – не без гордости сообщила «девушка». – Потом, когда мы снова встретимся.

У Латыпова вытянулось лицо. Недоуменно хмыкнув, он собрался что-то произнести, но Глаша сильно ущипнула его за руку. После чего с кислой улыбкой изрекла:

– Тим у нас, оказывается, шалун. То-то Алена обрадуется… Жениться, говоришь, обещал?

– Ну да.

– А ведь Тим, между прочим, капитолиец.

– Зато он сильный, добрый и красивый! – выпалила дикарка и, с презрением взглянув на Латыпова, добавила: – Не то что некоторые уроды.

– Тонкое наблюдение, – насмешливо заметила Глаша. – Как, кстати, тебя зовут, девушка?