мне, женщинам не свойственны. Это внутренняя убежденность. А раз тебе известно об этом, то ответ на собственный вопрос ты знал, еще не задав его.

Махир усмехнулся. Теперь взгляда не отводил он, а я же, напротив, поворачиваться к нему снова не спешила. Кажется, я поняла причину сошествия патриарха илгизитов. Но теперь нас, похоже, ожидает то, с чего следовало начать в прошлый раз, – беседа.

– Почему ты отказываешься вернуть себе прошлое? – не разочаровал меня Алтаах. – Ты – неполный сосуд, Ашити. Ты как дерево в летний зной, которое не отбрасывает тени. Ствол есть, ветви, листья, корнями за землю зацепилась, а тени нет. Нечем с путником поделиться такому дереву.

Вот теперь я развернулась к нему и некоторое время рассматривала с новым интересом. Красиво сказал, но суть наизнанку вывернул. Тень была, и путник в ней мог понежиться, если говорить языком махира, но разница была лишь в путниках. Тагайни хватало того, что я могла им дать, а илгизиты смотрели и не видели. Им была нужна не моя «тень», а почва, где дерево росло прежде.

Я встала со своего места, вышла из беседки и, раскинув руки, неспешно покружилась.

– Смотри, Алтаах, вот она я, вся перед тобой. Какой пришла в родной мир и какой к вам попала. Ничего не отвалилось, ветви на месте, крона разрослась, нежься в моей тени. Вы ведь знаний моих хотели, так я готова делиться. К примеру, могу рассказать о налогообложении. Пользуйся. К чему тебе знание имени моих родителей или название места, где я жила? Или, быть может, желаешь узнать имя того, кого увидел в моем воспоминании? Так я не хочу этого. Ты, как и я, видел злобу в его взгляде. Разве же хочу я помнить о том, кто так на меня смотрел? Хочешь, я расскажу тебе, что мы увидели?

– Хочу, – ответил махир, пристально наблюдавший за мной.

– Это мой переход в этот мир, – ответила я. – Меня лишили памяти еще там, раздели и отправили в ледяную пещеру, где я погибла бы, если бы не Ашит. Оттуда меня выбросили со злостью, здесь встретили с улыбкой и заботой.

– Но там есть те, кто тоже улыбался тебе и заботился. Не может их не быть, – возразил Алтаах.

– И пока они не увидели меня мертвой, то могут надеяться на то, что я жива и, возможно, счастлива. Я верю, что это успокоит их хотя бы отчасти.

– Я могу вернуть тебя домой, и тогда они точно будут знать, что ты жива…

– К кому?! – воскликнула я. – Куда ты будешь меня возвращать?! К мужу? Так верни, потому что именно там я была счастлива. Верни, великий махир! Я тоскую по нему, тоскую по матери, по Эчиль, по Берику и Юглусу. По моим рырхам, по саулу, который страдает, потеряв меня. Они все печалятся обо мне. Верни, и я буду тебе благодарна. Но я не хочу в тот мир, где меня лишили памяти, где унизили, раздев до нижней сорочки, где глядят с яростью и ненавистью.

– Твой дом не здесь…

– Но здесь живет моя душа, Алтаах. Именно здесь, а не где-то там.

– Ты просто не помнишь, – с мягкой улыбкой произнес махир и поднялся со скамейки. Он приблизился ко мне и накрыл плечо ладонью: – Позволь мне помочь тебе. Я смогу это сделать.

– Уже не вышло, – напомнила я.

– Если ты согласишься, то выйдет.

Отступив от него на шаг, я склонила голову к плечу и полюбопытствовала:

– Зачем тебе это нужно, Алтаах? Будь честен, скажи, зачем я тебе нужна? Я и мои воспоминания о родном мире.

– Хочу тебе помочь…

– Правду, – остановила я его. – Ты не хочешь мне помогать, ты хочешь помочь себе. Чего ты ждешь от моего мира? Какую корысть в нем видишь? Магия? Она иная. Оружие? Но к чему оно тебе, если есть твои могущественные подручные? У вас большая армия, и вооружена она, похоже, лучше, чем всё войско тагайни. Вы можете пройти по землям таганов, подобно смерчу, и выкосить жителей без разбора. Тогда зачем тебе нужен мой мир? – Махир приподнял брови в насмешливом удивлении, но я отмахнулась: – Не стоит кривить душой. Не приди я сюда из другого мира, то не была бы тебе нужна вовсе. Даже именем бы не поинтересовался. И моя память, не видь ты в ней пользы, не стала бы камнем преткновения. Тебе безразлично, что было со мной там, как и причины, по которым я очутилась здесь. Тебя волнует сам мир. И я хочу знать зачем?

Махир некоторое время смотрел на меня, после взял за руку и, когда я попыталась отнять ее, приложил палец к губам и поманил:

– Идем со мной, дайнани. Не бойся, я не причиню тебе вреда и ничего не сделаю против воли.

Потому что не сможешь, хотелось мне съязвить, но благоразумно промолчала. Столкнуть в пропасть, наверное, сможет, как и свернуть шею. Но проверять это мне не хотелось по понятным причинам. Однако любопытство, пусть и оставленное при себе, появилось, и оно повело меня вслед за Алтаахом.

Я ожидала, что мы начнем подъем на махир-ката, но нет, мой собеседник направился по проторенному пути, по которому я ходила в хатыр для занятий с Рахоном. Впрочем, и спускаться мы никуда не стали. Махир довел меня до террасы, с которой открывался вид на разрушенный храм и водопад, здесь и остановился. Я испытала изумление, настороженность и нечто вроде предвкушения разом. Отчего-то мне подумалось, что сейчас Алтаах откроет мне тайну савалара, и я затаила дыхание в ожидании откровений.

– Что ты видишь, Ашити? – спросил меня махир.

– Живописный пейзаж, – ответила я и поправилась, зная, что он меня не понимает: – Красивую картину. Водопад, руины среди зелени. Завораживает.

– Почему ты захотела побывать там?

Я бросила взгляд на Алтааха и пожала плечами:

– Просто стало любопытно. Строение отличается от всего, что я видела в Белом мире, в этом есть какая-то тайна. Мне захотелось рассмотреть руины поближе.

– Ты получила ответ на свой вопрос?

– М? – я опять обернулась к нему и недоверчиво уточнила: – Любопытство? Тяга познать неизведанное?

Алтаах повернулся ко мне и улыбнулся:

– Я хочу научиться новому, пройти по твоему пути. Не веришь? Ищешь подвох и не желаешь принять правду?

– Имею вполне обоснованные сомнения, – ответила я и мотнула головой: – Минуточку! Ты понятия не имеешь, как выстроить портал… переход?

– Понятие имею, – усмехнулся махир, – но ни разу этого не делал. А теперь могу попытаться. Ты несешь на себе след своего мира, и я хочу пройти