да, но не темно. Дневной свет проникал внутрь через выход. Да и сам тоннель был коротким. Мы прошли его всего шагов за двадцать пять, и я по-прежнему первой выбралась на большую пустую площадку.

– Что это, Рахон? – спросила я, понимая, что просто так тоннели в скалах не пробивают.

– Здесь мы занимаемся с нашими учениками, – ответил илгизит. – Учим чувствовать силу Покровителя. Если пожелаешь, я покажу…

– Нет, – оборвала я его и даже подумала, не уйти ли отсюда. На сегодня силы Илгиза с меня было больше чем достаточно.

Однако назад я не повернула, мне вдруг понравилась идея этого уединенного места, где никого, кроме нас, не было. Если, конечно, не считать бальчи, который застыл у тоннеля. Рахон прошел к самому краю площадки и уселся там, свесив вниз ноги. После обернулся ко мне и поманил:

– Иди сюда, Ашити.

Приблизившись, я встала за спиной илгизита и осторожно посмотрела вниз. Там была пропасть. Та самая, куда можно было слететь, заплутав в тумане. И туман тоже был, но он клубился не над бездной, а на ее дне. От высоты у меня закружилась голова, и я поспешно отпрянула, но пятый подручный перехватил меня за руку и удержал.

– Не бойся, – сказал он. – Присядь.

– Вот уж нет, – фыркнула я и попыталась отобрать у Рахона свою руку, однако хватка его, хоть и не причиняла боли, оказалась крепкой. – Отпусти, – дернулась я, – сейчас же отпусти.

– Доверься, – ответил илгизит, глядя мне в глаза. – Ты не упадешь. Пожалуйста, доверься.

Взгляд его был открытым и честным. Однако я колебалась. Снова посмотрев на пропасть, я отрицательно мотнула головой.

– Клянусь всем, что для меня свято, ты не упадешь, – снова произнес Рахон. – Поверь мне, Ашити.

Еще чуть помедлив, я все-таки неуверенно кивнула и сделала маленький шажок к краю. После подняла взгляд к небу, чтобы не видеть того, что находится внизу, и села, но не на самый край. Я по-прежнему находилась за спиной пятого подручного. Настаивать на том, чтобы я преодолела оставшееся расстояние, он не стал, и уже за это я ощутила благодарность.

Немного привыкнув, я подвинулась еще чуть-чуть вперед, даже спустила с обрыва ступни, но не больше. Рахон уперся ладонями в каменный пол, и мне показалось, что он сейчас оттолкнется и прыгнет, однако илгизит всего лишь поднял лицо к небу, закрыл глаза и втянул носом теплый воздух. После выдохнул и застыл так, улыбаясь каким-то своим мыслям.

– Ты трусиха, – наконец нарушил он молчание.

– Я осторожная, – возразила я и подвинулась еще немного.

– Не смотри вниз, – посоветовал илгизит. – Смотри вперед. Ну же, Ашити, – все-таки подначил меня пятый подручный, – осталось совсем немного, и ты увидишь чудо.

Вновь фыркнув, я уже собралась передумать и отойти, но, увидев ухмылку пятого подручного, вдруг упрямо поджала губы и подвинулась на самый край, тем более оставалось мне совсем чуть-чуть.

– И где твое чудо? – сердито спросила я.

Рахон вскинул руки и выкрикнул:

– Здесь!

Передо мной была пустота и никакого чуда… в первое мгновение. А потом вдруг захватило дух от всего: высоты, широты простора, чувства свободы и даже полета, хоть я и продолжала ощущать под собой неровную каменную поверхность.

– Что ты чувствуешь, Ашити? – спросил меня илгизит.

– Я лечу над миром, – ответила я, тоже вскинула руки и закричала: – Я лечу над миром!

И рассмеялась. Это было восхитительное чувство, в котором смешались страх и нечто сродни эйфории, заполнившей кровь. Даже не так, чувство близкой опасности придало захватившему меня восторгу нотку притягательной остроты.

– Ух, – отсмеявшись, выдохнула я. – И вправду чудо.

– Когда сила Покровителя пронизывает тебя, чувствуешь нечто подобное, – улыбнулся Рахон. – Она кипит в жилах, горит огнем…

Накрыв тыльную сторону его ладони своей рукой, я вынудила пятого подручного замолчать. Мне не хотелось портить момент рассказами о силе Илгиза. Я понимала, что сейчас делает пятый подручный – исподволь навязывает мне желание познакомиться с тем, чего я знать не желала. И потому я произнесла:

– Расскажи о себе, Рахон.

Он с минуту смотрел на меня с удивлением, не спеша нарушить молчание, а после уточнил:

– О чем ты спрашиваешь?

– О тебе, – улыбнулась я, глядя перед собой. – Где родился, кто твои родители, есть ли еще сестры и братья, кроме Геншеле. Как попал в Даас и стал подручным.

– Я… – он чуть поколебался, – я тебе интересен?

Повернув к нему голову, я ответила пристальным взглядом. На миг даже захотела прояснить между нами отношения, потому что понимала, что скрывается за его вопросом, однако делать этого не стала. Рахон был мне нужен. С побегом он вряд ли поможет, а знания я могла получать только от него, потому что все остальные илгизиты держались от меня в стороне. Кивали, но на попытку разговорить их не откликались. Или же отговаривались занятостью. Похоже, позволение общаться со мной имел только мой знакомец.

– Мы видимся с тобой каждый день, разговариваем, – ответила я. – Ты даже меня украл… два раза, – я усмехнулась и закончила: – Но я совсем о тебе ничего не знаю. Теперь хочу узнать. Расскажешь?

Илгизит пожал плечами и устремил взгляд перед собой.

– Я родился в Дэрбинэ, – сказал он. – Мой отец плотник, мама смотрела за хозяйством. Кроме меня и Геншеле, у родителей было еще двое сыновей, я младший. Сейчас мои братья уже женаты, и у меня есть семеро племянников. Я иногда навещаю их, когда возвращаюсь в Даас. Они все горды тем, что я их родня. Пятый подручный, – со значением произнес Рахон и хмыкнул.

– А как стал подручным?

– Да всё просто, – он снова пожал плечами. – Меня нашел Аккам – второй подручный. – Я кивнула, показав, что помню об этом подручном, который чувствует силу. – Он ощутил во мне дар. Тогда он был еще слабым, но в Даасе ему помогли вырасти и раскрыться. Из учеников выделили сразу, на астон-ката я перебрался уже в восемнадцать лет. Тогда был двадцатым подручным, в двадцать пять стал десятым. Теперь вот пятый, но вряд ли поднимусь выше. У первых подручных дар особый и очень сильный.

Покивав в ответ на его слова, я вспомнила то, что занимало меня еще у разрушенного храма.

– Почему ты не пользовался своей силой в полной мере на землях таганов? – спросила я.

Рахон обернулся ко мне, прищурился и спросил в ответ:

– Что тебя расстроило сегодня? Ты была у махира, я знаю, потому занимался с Эмселахом дольше обычного. А пришла в хатыр грустная. Вспомнила что-то дурное?

– Нет, – ответила я, пожав плечами. – Я особо ничего и не вспомнила. Но мне