больно. Девушка честно призналась богам, что если он сделает хоть шаг, то она убьет его.

– Sphe zhimb praÿ bra, ÿu te a tsha dupye tseb, te adez..mbi zab.

Хейзу не нужен был переводчик, чтобы понять ее намерения. Глядя на нее, он и так все понимал. Главной его ошибкой стало то, что он посмотрел на принца, ожидая приказа. Не успел он оглянуться, как девушка накинулась на него, наслаждаясь звуками раздробленного хряща от удара в лицо.

Вэра слышала клацанье мечей позади себя, но даже не пыталась отвести взгляд от Хейза. Он вытер тыльной стороной ладони струящуюся по щеке кровь, и девушка хищно улыбнулась.

Разъяренный стражник бросился на Вэру, но ей удалось вывернуться и сбить его с ног. Он выругался, продолжая пытаться сблизиться с ней, но девушка с легкостью избегала его жалких нападок и наносила удар за ударом, наслаждаясь его стонами, пока ломала ему ребра.

Вэра обошла стражника и теперь могла разглядеть Джарена, сражающегося с тремя противниками, которые окружили его, пока она была отвлечена. Хоть большинство, включая Коулмана и Трея, стояло позади Итана, несколько человек все же решили двинуться вперед.

Вэра была в ярости. Сорвавшийся с ее губ звук был совершенно не похож на человеческий. Они хотят поиграть? Отлично. Будем играть. Она уклонилась от очередного удара Хейза и, развернувшись, ударила его прямо в грудь. Мужчина отлетел, звучно ударившись головой о землю, и не смог больше встать.

Воткнув в землю меч, который он уронил, Вэра подняла ближайший камень и, прицелившись в уродливого стражника, со всей силы запустила в него. Кусок породы встретился с целью мощным ударом. Глаза стражника закатились, а со лба потекла кровь. Мужчина упал на землю без сознания.

Метнув взгляд на Джарена, Вэра заметила, что он уже успел повалить двух стражников из трех, напавших на него. Он тяжело дышал, но выглядел вполне нормально. Девушка схватила украденный меч и начала подходить к третьему мужчине, не сводя глаз с магики.

Кто-то предупредил стражника, и он повернулся к девушке, но было уже слишком поздно. Она кинулась на него как обезумевшая. Обескураженный ее действиями, материнец уронил меч, и Вэра, не теряя времени, запрыгнула на него и прижала клинок к его горлу.

– Если кто-то сделает еще хоть один шаг, я убью его. – Девушка посмотрела на стоящего рядом Джарена. Его кожа блестела от пота. Вэра пыталась не показывать своей радости от облегчения, что мужчина все-таки исцелил себя. К тому же ее саму теперь не мучила боль – она, сама того не понимая, затянула все свои раны.

– На твоем месте, недопринц, я бы послушал мою айтанту.

Вэра перевела взгляд на Итана, которого почти невозможно было рассмотреть за стеной из стражников. Все они были напуганы. Все, кроме Трея. Он стоял позади принца со скрещенными на груди руками, меч его до сих пор был в ножнах.

Итан поднял руки, успокаивая девушку.

– Ты не хочешь ему навредить, Вэра.

– Очень хочу. – Она оскалилась и надавила на шею стражника так сильно, что появился кровавый надрез. Девушка заурчала от удовольствия, почувствовав исходящие от него волны страха. – Я так думаю, что при всем твоем плотном общении с Элриком он забыл упомянуть, что у меня не так много терпения. Я не люблю, когда другие трогают мои вещи, а он, – кивнула она в сторону Джарена, – мой.

Вэра почувствовала разлившееся в груди тепло, похожее на трепет чистой радости, что шло совершенно вразрез с тем, что она ощущала сейчас. Это чувство отвлекало ее и подавляло ярость. Сбитая с толку, девушка посмотрела на игриво улыбающегося Джарена.

На душе становилось все спокойнее, и она спросила:

– Ты в порядке?

Он ответил рыком.

Вэра вздохнула. Она даже не удосужилась взглянуть на стражника, которого удерживала, когда перехватила меч и ударила его им в висок. Девушка отбросила подальше оружие и встала, немного покачиваясь. Голова кружилась.

– Я не хочу продолжать битву, Итан. Но буду. Мы могли бы избежать кровопролития, если бы ты только меня послушал. Я не вернусь. – Она смотрела на принца, чувствуя, как каждую секунду силы покидают ее. – Но я обещаю, что даже после всего случившегося поговорю с королем Весстаном. Не откажусь от идеи союза, если он принесет пользу всем.

Джарен убрал кинжал в ножны и переплел их пальцы. Посматривая на стражников, он направился с девушкой к лошадям, которые в порыве волнения отбежали на несколько метров, и прихватил по дороге рюкзак с припасами. Вэра была напряжена. Она думала, что Итан попытается остановить ее, но все просто стояли.

– Не так, я думал, развернутся события. – Слова принца, пробивающиеся сквозь маску, были охвачены гневом.

– Знаю. Хочешь верь, хочешь нет, но я не ненавижу тебя. – Она посмотрела ему за спину и встретилась взглядом с Треем. Последние слова были больше адресованы ему. – Я знаю, что исполнять приказы – твоя обязанность.

Трей выглядел невыносимо разбитым, будто у него больше не было надежды увидеть ее вновь. Вэра положила руку на сердце, пытаясь не обращать внимания на стекающую слезу в надежде, что он услышит, что она не могла произнести. Уголок губ стражника дернулся, и он опустил голову.

Почувствовав руку Джарена на своей талии, девушка опомнилась и впервые приняла помощь, чтобы подняться на лошадь. Потянувшись через Вэрали к поводьям, он пришпорил лошадь, и они пустились галопом.

ДЖАРЕН

Около двух часов они ехали молча, пока его нервы наконец не сдали. Джарен знал, в каком неспокойном состоянии был сейчас разум Вэрали от всего случившегося. Черт, он мог почувствовать, какой она была разозленной и нервной, будто часть ее души находилась рядом с его собственной. Их связь была близка к тому, чтобы стать полноценной, и парень думал, что сойдет с ума от предвкушения.

– Мне следовало рассказать о твоей семье.

– Да, следовало, – резко ответила она, продолжая смотреть вперед.

– Я поступил эгоистично. Как только я узнал, что ты думаешь по поводу того, чтобы стать принцессой Материна, то испугался, что у тебя будет такое же отношение и к тому, чтобы быть басурианской Нлем Снадзенд. – Девушка немного расслабилась, но все равно не повернула к нему голову.

– Ты заставил меня поверить в то, что у меня нет ни единого живого родственника, Джарен. Да, мне грустно из-за того, что случилось с моей матерью, но я уже знала, что она погибла во время восстания. Узнать, что ее смерть – это отчасти моя вина, паршиво. Но какова радость, которую