В новой школе Оливия теперь была одной из самых красивых девочек.

А повзрослев, она стала участвовать в конкурсах красоты.

С пятнадцати лет она начала работать в модельном агентстве.

Когда родители умерли, сначала отец, потом мать, оба от неизлечимых болезней, единственным, кто знал о ее прежней внешности, был доктор Чарли Пресли.

25 марта 2026 года

Андреа не знала, когда это произошло, давно или недавно, но она начала смотреть на Шона как на мужчину.

Однажды при встрече с ним она поймала себя на внезапно вспыхнувшем желании.

И это было ужасно.

Ее мучили угрызения совести. Представить себе более счастливую семейную пару, чем Шон и Джессика, было сложно. Они оба стали ее друзьями. По-настоящему близкими людьми.

Если бы между ней и Шоном что-то произошло — их хорошей дружбе пришел бы конец.

Но это и невозможно! Шон любит Джессику.

Если не считать того случая, когда Джессика была в коме после родов и Шон попытался добиться от Андреа близости, между ними ничего и никогда не возникало сексуального, любовного.

И Андреа не смогла бы предать Джессику.

Но сейчас, когда Шон находился рядом, она ощущала, как страсть горячей волной захлестывает ее.

Теперь Андреа боялась остаться с Шоном вдвоем. Она старалась, чтобы они все время находились втроем — Джессика, Шон и она.

А если рядом прыгали и веселились дети — она была совсем спокойна.

И все-таки, не отдавая себе в этом отчета, она соблазняла Шона.

Она сама не признавалась себе, что делает это. Но ее взгляд, движения…

За нее все делала природа.

Рядом с ним она становилась женственной, чарующей, влекущей.

Испытывала давно забытое волнение.

Ее глаза искрились, щеки пылали.

27 марта 2026 года

Андреа все-таки согласилась на авантюрное предложение Оливии.

«Почему бы нет, — думала она, — ведь Грегори Маккалан достойный мужчина!»

А еще думала так: «Ну выходят же замуж по расчету. И как знать, может, эти браки и бывают самыми прочными!»

Она понимала, что такими мыслями просто успокаивает себя.

Но ей нужен был позитивный настрой. Ей нужно было будущее.

И не только ей, но и Анне.

И она принялась соблазнять Грегори.

Оливия же начала играть в свою игру. Она стала примерять на себя роль «антижены».

Сейчас у Грегори не было постоянных любовниц. Иногда, под настроение, после веселой вечеринки он мог в качестве праздничного развлечения переспать с какой-нибудь хорошенькой девушкой; и для него важно было, что это не его сотрудница, а мисс со стороны.

Все его мысли занимали бизнес-проблемы, и он был слишком уставшим от массы дел, чтобы думать о похождениях.

Андреа, уже не будучи его секретарем, не владела информацией о его личной жизни, но Оливия, понятно, продолжала быть в курсе всего.

Андреа не только чувствовала, что продолжает нравиться Грегори; однажды она убедилась в этом, услышав его слова.

Это было, когда она еще работала у Маккалана секретарем.

Как-то раз, явившись в офис, она случайно услышала разговор Грегори с его приятелем Марком. Маккалан и Марк стояли у колонны. Они не видели ее. А Андреа подходила все ближе. И навострила уши.

— А твоя секретарша ничего… Как она в постели?

— Даже не думай, Марк. Я столько времени не мог найти достойную помощницу. Андреа просто золото. Если честно, она занимается не своим делом. Она талантлива и умна. Работа секретарем не ее удел. Но видишь, как получилось… У такой красавицы, конечно, был богатый муж, поэтому она никогда не работала. Потом они развелись, а ей всего тридцать. С личной жизнью пока не сложилось.

— Понятно. В ней видна порода.

— А если честно, я еле сдерживаю себя. Она так сексуальна! И в ней не только сила ее пола, она не такая, как все…

— Влюбился, что ли? По-настоящему?

— Я не знаю. Не хочу об этом думать. Она просто моя секретарша. И надеюсь, останется ею надолго. Если она вновь найдет себе мужчину, то… придется опять искать бездарную девицу себе в секретари.

— Ну-ну…

Андреа так и стояла в тени колонны, вся пунцовая.

«Как он благороден! Как прекрасно понимает меня!»

28 марта 2026 года

— Я хотел с тобой поговорить, — сказал Грегори Андреа грозным тоном. «Неужели он меня уволит из-за того невинного поцелуя?» — тут же подумала Андреа.

Грегори подошел к Андреа близко. Слишком близко.

— Андреа, ты нравишься мне. Уже давно. Но я не предпринимал никаких действий. По ряду причин…

Он взял ее за руку.

— Тот поцелуй… Ты застала меня врасплох… Что это значит? Я нравлюсь тебе?

— Грегори, я была не в себе… Прости. Давай забудем об этом.

— Нет. Ответь… Не лукавь. Не прячься. Я нравлюсь тебе?

Она выдержала паузу, потом опустила глаза и со смущенным, слегка виноватым видом сказала:

— Да.

Грегори нежным жестом убрал волосы с ее лица и поцеловал ее.

Она ответила.

На мгновение они забыли, где они. Время остановилось.

Андреа первая отстранилась.

— Я не могу. Ты мой компаньон, ты женат… это все неправильно.

Оба молчали. Грегори держал ее за руки.

Она вырвала руки, повернулась и пошла к двери.

Грегори воскликнул:

— Андреа! Остановись! Послушай… Давай начнем с малого. Я приглашаю тебя на свидание. Что скажешь?

Она замерла у дверей. Он подошел опять очень близко, и она чувствовала на своей обнаженной шее его горячее дыхание.

— Я не могу дать тебе ответ сейчас. Мне надо подумать… Дай мне время, хорошо?

Он взял ее за руку и сказал:

— Андреа Каммингс. Ты правда очень мне нравишься. С самого первого дня, когда ты появилась здесь, в офисе, вместе с Шоном, я думаю о тебе.

Прошло несколько дней.

Андреа не давала Грегори ответа.

На работе они старались вести себя как обычно. Андреа избегала встреч наедине, но и Грегори сейчас не стремился к ним во что бы то ни стало. Он понимал, что эта женщина слишком сильно его околдовала, и не хотел неловкой ситуацией спугнуть впервые испытанное волшебство влечения.

В глубине души он догадывался, что она немножко играет с ним, и это возбуждало его еще сильнее.