с Марлоу удалось проводить его до спальни и уложить в постель.

Фейт одолжила Марлоу ночную рубашку, когда девушка настояла на том, чтобы остаться, пока Джейкон не поправится. Девушки уместились на кушетке напротив него, и Фейт позволила себе погрузиться в манящее забытье, зная, что она и ее друзья спят в полной безопасности.

* * *

Фейт стояла в золотисто-белом мерцании своего разума, перебирая воспоминания о лучшем друге. Мысль о том, что она едва не потеряла его, преследовала даже во сне, и она поняла, что нуждается в его присутствии.

Счастливые воспоминания. Она улыбалась и даже смеялась над некоторыми их прошлыми выходками. Но размышляя об их юности, сердце сжала боль. Они были такими невинными и не обращали внимания на окружающий мир. Несмотря на отсутствие роскоши и постоянные попытки прокормиться, их детские годы были блаженным, самым беззаботным и радостным временем.

Она почувствовала нежный толчок Ника на краю сознания, прежде чем позволила ему войти, но затем его присутствие полностью заполонило ее разум. Она не повернулась к нему, продолжая наблюдать, как воспоминания разворачиваются перед ней, оживая.

– Я могу уйти. Просто хотел проверить, что ты в порядке, – вкрадчиво сказал он.

Она благодарно улыбнулась ему через плечо и протянула руку, приглашая подойти ближе. Он повиновался, встав рядом и обняв ее за талию. Его прикосновение, пусть и нереальное, исцеляло душу.

– Он почти поправился. Это настоящее чудо, – сказала она, снова глядя на лицо друга в очередном воспоминании перед ними.

– С ним ты выглядишь счастливой, – заметил Ник.

Она уловила намек на вопрос в его голосе. Все в определенный момент задавались вопросом – почему они с Джейконом так и не стали парой.

– Мы были… Все еще есть, – поправила она и, почувствовав, как напряглась его рука, продолжила: – Я люблю его, но не так, как все думают. Он не любовник. Не просто друг и даже не брат… Я не могу объяснить это. – Фейт повернулась к Нику лицом и положила руки ему на грудь. – Но ты должен знать, что я никогда не испытывала такого рядом с ним. – Она коснулась губами его губ, и он нежно притянул ее вплотную к себе. Поцелуй был недолгим, но таким желанным.

Когда они отстранились и посмотрели друг на друга, его глаза горели. Ник улыбнулся, заставляя сердце чудесно трепетать. И это чувство казалось таким правильным. Она ненавидела себя за то, что так долго сдерживалась. Они во всем разберутся, сохранят отношения в секрете, если потребуется, и будут встречаться лишь здесь или в лесу, потому что даже немного времени рядом с ним гораздо лучше, чем ничего.

Он наклонился и снова поцеловал ее, на этот раз настойчивее, словно молча соглашаясь с ее мыслями.

Она удовлетворенно вздохнула и снова обратилась к своим воспоминаниям как раз в тот момент, когда сцена сменилась.

Гораздо более свежее событие: день летнего солнцестояния, когда Джейкон только что вернулся домой, собираясь подарить ей меч, Лумариес. Она приготовилась услышать волнение в его голосе, когда он подарил ей самый желанный подарок на свете, ставший теперь ее самым дорогим достоянием. Фейт внимательно изучала его лицо, пока Джейкон рассказывал про мастерство изготовления, и усмехнулась, поскольку ей еще только предстояло узнать, какой блестящий ум у девушки, с которой они скоро станут близкими друзьями.

«Было любезно с ее стороны предложить камень бесплатно. Кузнец назвала его Зеркалом – какой-то древний камень, приносящий удачу и все в таком духе».

Фейт охнула и раскрыла рот. Наверное, она ослышалась. И прокрутила воспоминание назад, уверенная, что слова из разных событий просто перемешались в голове. Но потом совершенно четко услышала.

«Зеркало».

Она застыла, и Ник заметил перемену.

– В чем дело? – с беспокойством спросил он.

Как она могла не уловить связь раньше? Если Марлоу действительно правильно перевела слово, это значило, что Рискиллиас может открыть храм…

Глядя на клинок в воспоминании, Фейт поразилась, что никогда не обращала внимания на знаки, выгравированные на гарде собственного меча: три похожих символа в ряд. Они сливались с металлом, и было непросто различить их, но когда ей это удалось, по телу пробежал холодок, ведь верхний из них был знаком Ориелис.

С чего бы девушке-кузнецу прикреплять к ее мечу такой камень? Она знала, что подруга втайне была одержима Духами и мифическими преданиями, но было бессмысленно вставлять камень.

Фейт дрожала от ужаса при виде этого проклятого вездесущего символа. И проклинала себя за медлительность и глупость. Но действительно ли носила в мече подлинный камень? Ей стало не по себе. Тот легко мог оказаться подделкой от пронырливого торговца, желающего выручить больше денег. Обычным камнем, без каких-либо свойств.

Был только один способ проверить. Но… Действительно ли она хочет узнать, что скрывается внутри? Возможно, существовала чертовски весомая причина запечатать храм, который открывается лишь определенным, очень древним камнем. Она рисковала разбудить нечто, что дремало веками.

– Фейт, в чем дело? – настаивал Ник.

Она повернулась к нему.

– Все хорошо, – сладко ответила она, хотя в голове все перемешалось. Если за теми дверями крылась опасность, не стоило рисковать, чтобы кто-то другой нашел этот трудный – возможно смертельный – путь. – Думаю, мне лучше поспать. Ночь выдалась бурной.

Он понимающе улыбнулся и погладил ее по щеке тыльной стороной ладони. Пальцы остановились под подбородком, наклоняя ее лицо для очередного поцелуя. Она была готова переживать эти чувства снова и снова, всегда открытая свету, который пронизывал ее, когда их губы соприкасались.

– Я скоро тебя навещу, – пообещал он, отстранившись назад.

Она кивнула и наблюдала, как он растворяется в завитках золотого тумана и полностью исчезает.

И когда больше не чувствовала его присутствия, заставила себя проснуться.

Глава 37

Фейт распахнула глаза, привыкая к мраку тесной спальни. Даже не глядя на Джейкона, она поняла, что тот спит, по знакомому сопению. И наклонила голову к лежащей рядом блондинке – тоже крепко спящей.

Затем медленно слезла с кровати и на цыпочках вышла, стараясь не наступать на скрипящие половицы. Добравшись до гостиной, она едва дышала и не смела лишний раз пошевелиться, пока надевала плащ и брала Лумариес. А затем растворилась в ночи, испытывая головокружение от острых ощущений искательницы приключений.

Логика молчала, пока она перемещалась по темным улицам, прежде чем подняться на холмы к вековым лесам. Если она действительно держала ключ, Рискиллиас, все это время…

Он может оказаться простым камнем. И тогда я избавлюсь от своего помешательства на этой проклятой штуковине.

Но безрассудная темная часть души надеялась, что