в ее руках тот самый артефакт, который откроет двери храма. В предвкушении она крепче сжала рукоять меча, пока шла сквозь деревья к поляне у водопада.

Выйдя из леса, она резко остановилась, и сердце на секунду замерло, пока она с недоумением оглядывала открытое пространство. Могучий белый олень уже ждал, словно зная о ее намерениях. Она отбросила эту мысль, желая сохранить спокойствие, и двинулась вперед, следуя за зверем в третий – и хорошо бы последний – раз. Либо она найдет то, что так настойчиво призывало ее, либо по глупости тащилась за воплощением Темного Жнеца, с радостью сопровождающего ее на верную смерть, таившуюся за теми дверями и готовую забрать ее душу, которая все еще привязана к проклятому лесу.

Впереди показалась поляна с храмом, и в ушах пульсировала кровь, пока она смотрела, как олень взлетел по ступеням и снова исчез за каменными дверями. Осознав, что на этот раз у нее действительно может быть ключ, чтобы последовать за ним до конца, Фейт не глядя вытащила меч из ножен и медленно зашагала к возвышающемуся строению. Вид стали пробудил рациональное мышление, которое кричало об опасных последствиях того, что она собиралась сделать.

Но была одна серьезная проблема: как использовать Рискиллиас?

Она подняла рукоять Лумариеса и, прищурившись, посмотрела на нее. На дверях не было замка. Но даже если бы он был, мысль о том, что придется испортить идеальное творение Марлоу и вытащить камень, причиняла боль. Меч стал для нее больше, чем ключом. Было странно допускать, что она может так привязаться к какому-то предмету, но ее чувства к Лумариесу действительно были сильны.

Она поднялась по ступеням и протянула камень, приставляя его к двери под разными углами и ощупывая шероховатую поверхность в поисках каких-либо отметин или углублений, похожих на прорезь для Рискиллиаса. Но ничего не происходило, и разочарование Фейт росло.

Зачем меня привели сюда, если не дали подсказку, как попасть внутрь?

Она громко зарычала и ударила ладонью по твердому камню. Это ничего не дало, только обожгло кожу и послало волну жуткой боли вверх по руке. Фейт прислонилась лбом к холодной каменной двери, собираясь закричать, когда тихий женский голос заставил ее резко обернуться.

– Это линза.

Когда ее взгляд упал на знакомое лицо и светлые волосы, Фейт смогла лишь разинуть рот от полного потрясения при виде Марлоу у основания лестницы. Она потеряла дар речи и заморгала, убеждаясь, что перед ней не очередная иллюзия древнего леса.

– Что? – наконец смогла вымолвить Фейт, все еще не веря, что подруга действительно здесь.

Марлоу кивнула на меч в руке.

– Рискиллиас – Зеркало. Название также означает «заглядывать за пределы». Он используется как линза, чтобы открыть храм. – У нее был другой голос и противоречивое выражение лица, разительно отличающееся от привычно доброго.

Затем до нее дошел смысл слов, и Фейт тоже посмотрела на Лумариес.

– Как ты узнала? – дрожащим голосом спросила она.

Марлоу ответила не сразу, вместо этого поднимаясь по ступеням и протягивая руку. Фейт отдала меч, слишком ошеломленная, чтобы возражать или требовать объяснений. Девушка слегка улыбнулась – что немного успокаивало, – а потом поднесла рукоять меча к глазу.

Фейт молча наблюдала, как подруга полезла в карман и что-то вытащила. Мел.

– Я видела это…во сне, – тихо пояснила Марлоу. Подойдя к дверям, она начала рисовать ровные линии на одной из сторон. – Раньше ты бы мне не поверила, да и не мне тебе говорить. – Она продолжала чертить, не встречаясь взглядом с Фейт и размышляя вслух. – Тебе нужно было самостоятельно во всем разобраться. Во всем есть порядок. Если его нарушить, то можно пошатнуть хрупкое равновесие. Одно небольшое изменение в цепи событий… может изменить судьбу мира.

Сердце Фейт бешено колотилось в груди. Это был голос Марлоу, но слова потрясали ее до глубины души, и она не была уверена, что те полностью принадлежат ее подруге.

– Ты следила за мной?

Девушка снова улыбнулась ей, и Фейт не была уверена, что это значит. Она снова поднесла камень к глазу, прежде чем переключиться на другую сторону, продолжая аккуратно водить мелом по серому камню. А потом вернула меч Фейт.

Фейт тоже осмелилась поднести его к глазам дрожащей рукой и ахнула при виде знаков, светящихся ярким золотом под рисунком из мела.

– Храм защищен заклинанием памяти, – объяснила Марлоу. – Через несколько минут ты забудешь этот узор. И Рискиллиас понадобится тебе каждый раз, так как отметки исчезнут с дверей, как только их снова запечатают.

Знала ли подруга об этом все это время?

Фейт по-новому посмотрела на Марлоу, разрываясь между страданием и восхищением, что подруга скрывала свои знания на протяжении всей дружбы. Но решила, что не имеет права злиться, так как сама скрывает смертельную тайну.

Затем новая мысль заставила застыть на месте и уставиться на подругу.

Известно ли Марлоу о ее способностях?

Это невозможно. Девушка не могла вычитать об этом в книгах, и такие способности не имели ничего общего с Фейт. Но от этого не стало спокойнее. Она была аномалией, которой не место в мире; человек с необъяснимым даром…

Была ли тихая, любящая книги блондинка такой же, как она?

Фейт задрожала, не в силах разобраться в вихре догадок и немыслимых выводов о знаниях своей подруги. Они казались слишком обширными, слишком совершенными. У Марлоу всегда находились ответы на все вопросы, словно она точно знала, когда они понадобятся. Но Фейт не могла заставить себя спросить прямо или обвинить ее. Прежде чем она успела довести себя до безумия из-за возможных объяснений, Марлоу закончила рисунок на дверях храма и отступила назад. Фейт последовала ее примеру, нервничая от ожидания. После мгновения оглушительной тишины двери громко застонали, немного прогибаясь внутрь.

Фейт была ошеломлена. В буквальном смысле. Она стояла, разинув рот, и не могла оторвать глаз от тьмы, открывшейся в храме. Руки дрожали, и она сжала Лумариес так сильно, что стало больно.

Не обнаружив признаков опасности, Фейт бросила взгляд на Марлоу. Девушка восторженно просияла.

– Идем? – Она не стала дожидаться, пока Фейт присоединится к ней, и, пройдя несколько шагов, уперлась ладонями в дверь.

Фейт секунду наблюдала за ней, все еще ошеломленная происходящим, а затем двинулась на помощь. Вместе они навалились на тяжелую дверь. Свет хлынул внутрь, освещая пространство храма. Марлоу шагнула вперед, чтобы быть первой, непоколебимая и непреклонная, в то время как Фейт была настороже, изучая каждый сантиметр помещения, пока делала первые робкие шаги внутрь, держа меч наготове.

Но в храме было совсем не так,