– Можно попробовать установить автономную камеру. Вон там, под сваями. Обзор хороший, аккумулятора дней на пять хватит. За это время кто-нибудь наверняка сюда наведается, и мы получим его «личико».

– Отличная идея! – воспрянул духом Женёк. – У тебя есть такая камера?

– Дома валяется.

– Погнали заберем. И сегодня же установим!

Я направил луч ему прямо в лицо.

– Эй! – прищурился он, отворачиваясь.

– Пошел ты, Женя, на хрен. Время – десять вечера. Я ушел из дома с утра пораньше и до сих пор никак до него не доберусь. То одно, то второе, то третье… Я возненавидел белый свет и хочу спать. Сделаем все завтра. Съезжу к мэру – и сразу махнем сюда. За ночь Армагеддон не наступит.

– Ну, не знаю… В свете последних событий кажется, в нашем городе произойти может все что угодно.

– Завтра, Жень. Все сделаем завтра.

Мы вернули маскировочную панель в исходное состояние, поднялись к машине. У меня уже смыкались веки, бил озноб. Организм отчаянно требовал сна.

– Опасно это, друже, очень опасно, – причитал Женёк. – Там же суперий. А он нехорошие вещи с людскими мозгами творит. Что, если те, кто установил новый люк, пришли именно за ним?

Я призадумался. Суперий. Неизвестный науке газ, выводящий человеческое существо на новый уровень силы. Если некто прознал о залежах, он мог бы… Нет, стоп. Мне не улыбалось прогнозировать перспективы повсеместного использования «сыворотки суперсолдата».

За минувшие пару недель я и так столкнулся с сектантами, призывающими метамонстра, с манипуляцией пространством-временем и телепатом-сутенером. Понятие реальности трещало по швам, казалось, что меня заперли в «Матрице» и агент Смит с наслаждением насилует мой мозг. Добавьте нервотрепку с прокуратурой и мутные делишки, в которые меня собирались втравить мэр с помощником, по совместительству являвшимся лидером городской триады. Как-то это все слишком…

Мы с Женей пожали друг другу руки и разъехались по домам. Я наконец поставил тачку на парковку. Наконец вошел в свой подъезд. Наконец открыл дверь в свою берлогу. Кажется, я успел только скинуть промокшие кроссы и даже не разделся. Рухнул в кровать, на лету поставив будильник на восемь утра, и уснул без малейших намеков на сновидения.

Автомобиль Товарища Чжао прибыл точно к сроку. Выглянув в окно в половине девятого, я обнаружил, что черный «мерседес» помощника мэра уже стоит под окнами. Не стану утверждать, что сей факт меня обрадовал или же, наоборот, сильно удручил, – мысли витали совсем в иной плоскости. Я размышлял о Герхарде Петрове, этом мужичке, пожертвовавшем здравым смыслом ради любви.

Вчера любимая женщина чуть не пристрелила его. Едва ли можно было ее за это порицать, ведь Кристина не могла оценивать ситуацию трезво. Они оба не могли. И Герхард, и девушка оказались в ментальном плену. Кристина подверглась влиянию чужого разума, Герхард – своей страсти. Нам повезло, что все остались живы.

Вот только в каком направлении пойдут их дальнейшие пути? Смирится ли Герхард с подобным положением дел и оставит идею о чистой любви под страхом смерти? Или же вновь попытается вырвать девушку из, как он полагал, оков телепата, рискуя головой? Если бы мне пришлось с кем-нибудь спорить, я бы поставил на то, что рискнет. Такие типы, как он, всегда идут до конца.

Я же пообещал себе присматривать за бывшим клиентом. Не то чтобы мне светила перспектива стать с Герхардом закадычными приятелями. Я довольствовался весьма ограниченным кругом дружеских связей и не желал большего. Но изредка позванивать или же тайно пеленговать его текущее местоположение мне ничто бы не мешало.

Я накинул пиджак и вышел во двор. На улице было пасмурно и прохладно. Накрапывал гнусный дождик. Я уже смирился с мыслью, что тучи над Серпейском не разойдутся никогда.

За рулем мерина находился все тот же бравый молодчик, что и вчера. Судя по тому, что в ответ на мое приветствие он не проронил ни звука, парень не был рад очередной встрече со мной. Я не стал топить лед разговорами о погоде и уставился в глухо тонированное окно, наблюдая знакомые виды Серпейска.

Три минуты спустя мы въехали в серый переулок позади здания администрации, немного попетляли в лабиринте постаментов неизвестного назначения. Возле одного из них рядком стояли восемь банок с зеленой краской. На другом кто-то оранжевым цветом вывел китайский иероглиф «успех». Мы проехали к дальнему крылу здания, притормозили возле решетчатого забора, отделявшего администрацию от детской библиотеки. В закоулке позади храма книг стоял чей-то катер.

Товарищ Чжао ожидал под навесом возле углового входа. Он курил, стряхивая пепел в выцветшую урну.

– Как добрались? – спросил китаец, когда я подошел.

– Нормально.

– Кирилл Андреевич ценит, что вы готовы уделить ему время.

– Что за дело у него?

Чжао кинул окурок в урну, открыл передо мной дверь.

– Пусть он сам вам расскажет.

Мы поднялись на третий этаж, вышли в просторный коридор. Ковер на полу, безликие картины на стенах, чей-то мраморный бюст в конце – стандартное внутреннее убранство стандартного госучреждения. Кабинет мэра Серпейска располагался чуть обособленно от остальных, за дверью чуть подороже прочих.

– Готовы? – спросил Чжао, берясь за ручку.

– Китайская мудрость на дорожку?

Чжао многозначительно промолчал.

– Второй раз уже не смешно?

– Я и в первый не смеялся, – ответил он и открыл передо мной дверь.

Наверное, впервые я видел мэра вживую. Не то чтобы не предоставлялось возможности – мы вполне могли пересечься на каких-либо общественно-политических мероприятиях, если бы я такие мероприятия посещал.

О Харыбине я знал, что он был типичным функционером, и выглядел мэр соответствующе: обычный рост, обычная внешность мужчины «за сорок», обычный говор. Его рабочий кабинет, хоть и был, как мне показалось, чересчур просторным, являл собой отражение личности хозяина – стандартный офис государственного винтика, выдержанный в серо-бежевых тонах.

Харыбин стоял возле широкого шкафа, уставленного в основном различной канцелярской утварью и лишь отчасти – памятными пылесборниками. Темный пиджак висел на спинке кресла, сам мэр, закатав рукава рубашки, был занят тем, что протирал бирюзового цвета тряпочкой статуэтку веселого и пузатого восточного божества.

Когда я остановился в центре кабинета, он мельком глянул на меня и спросил:

– Знаете, в чем основная проблема пылесборников?

– Пыль накапливается?

– Именно. Хотя я и стараюсь регулярно их протирать.

– У вас нет уборщицы?

– Наведение порядка – это моя прерогатива. – Мэр многозначительно улыбнулся.