Я был гораздо выше первушника, он едва доставал мне головой до груди. Но вот парень расправил плечи, и будто стал повыше. Взгляд исполнился гордости, губы поджались, тело с готовностью дёрнулось выполнять приказ.

Тратить время на удивление, почему клан Полуночная Тень восстановили, я не стал. Это выбор Хильды, а она девочка умная и хитрая.

— Веди, первушник, и делай это поскорее, — я мягко толкнул его в спину, — Можешь говорить, кстати.

— Великая честь для нас, великий мастер, видит Небо, — его голос дрожал.

В городе царила паника, хотя среди воинов всё же прослеживалась какая-никакая организованность. После крушения крепости, похоронившей самых сильных врагов, у Волков появилась надежда.

Первушник провёл меня знакомой улицей, и я с удивлением смог лицезреть восстановленный особняк Полуночной Тени.

Внутри с круглыми глазами нас встретила зверица второй ступени, которая сразу же отправила первушника кликать ещё слуг. А сама, едва не падая в обморок, повела меня в большой зал, где усадила на кушетку рядом с камином.

Весь процесс облачения я хмуро молчал. Нет, на клан Полуночной Тени, глава которого когда-то пытался меня убить, мне было просто наплевать. Чувствовалось, что сейчас это совсем другие звери, которых очень волновала судьба Вольфграда.

Когда снаружи хлопали взрывы магии, то зверица и первушники вздрагивали, поднимали глаза. Я же, сканируя огромное пространство особняка, и даже вокруг него, был спокоен.

Мне было безразлично, что происходило вокруг.

Интуиция молчала, лишь лёгким фоном тревожила меня. Хильда знает своё дело, и наверняка подмога уже подошла.

Это не моя война.

Я усмехнулся, поднимая шлем. Легкая сильверитовая вязь на обычном железном шишаке. Такая же вязь была и на кольчужных доспехах.

Сильверит — дорогое удовольствие для зверя, при том, что не каждый посмеет одеть такое украшение. Поистине, меня одарили доспехами, достойными вождя.

— А вы… — начал было юнец, подвязывающий мне сапоги.

Сказал, и сразу же замолчал, побледнев, как смерть. На него зашикали, на меня стали бросать испуганные взгляды.

— Можешь говорить, — сказал я.

Эх, нет во мне Халиэль, она бы нашла такие слова, чтобы парня потом не наказали за дерзость. Хмыкнув, я коснулся разума всех первушников, и даже зверицы, попытался настроить их на нужный лад.

«Сегодня небо благоволит Дому Полуночной Тени, и слово Белого Волка принесёт лишь удачу.»

— Великий мастер, а вы и вправду тот самый Белый Волк? — спросил юнец.

— Да. Говори.

— И вы, великий мастер, были первушником? — в круглых глазах мальчишки читалась мечта, — Прималом самой Альфы?

Я встал, подвигал плечами, пробуя новый доспех. Хитрецы эти Волки — видит Небо, не бывает таких крупных зверей. Наверняка держат про запас доспех под человека, на всякий случай.

Зверица с почтением передала мне в руки копьё. Тяжёлое, боевое, с перекладиной. Помнится, такое же когда-то мне досталось в Лазурном Городе.

Юнец, склонившись, ждал ответа.

— Я был даже нулём, — сказал я и двинулся к выходу.

Общий вздох удивления прокатился по залу. Даже заволновалось пламя в очагах, и я почуял, как дрожит стихия в сердцах жильцов.

— Да осветит Небо ваш дом, — кивнул я.

Зверица сорвалась было провожать, но я покачал головой и вышел. За порогом мне пришла в голову мысль, что я и без Хали уже неплохо соображаю в таких речах.

А может, это Небо подсказывает?

Было сложно понять, какие мысли мои, а какие прилетают свыше. Подумав, я снял шлем, откинул внутри подклад и, стиснув зубы, стал корябать там металл, используя стихии земли и огня.

Сил на это ушло немного, и получившийся кружок какому-нибудь умнику показался бы кривым, но меня вполне устраивал. Снаружи особо и не заметно.

Выйдя из двора особняка, я покрутил головой, прислушиваясь к ощущениям. Кажется, одну из сторон защищающиеся не прикрыли.

Я уже видел, как из-за домов выбегают звери, срубая по пути головы замешкавшимся слугам. Воины были в незнакомом облачении, хотя в таком, кажется, были те два Тюленя из шахты.

Ну что ж, перед тем как покинуть Вольфград, можно и немного пользы принести. Заодно размяться.

Хищно ощерившись, я пошёл навстречу воинам. Сила Инфериора уже ушла, её остатки потихоньку выплёскивались из меня, но даже так отряд зверей — не ровня седьмому персту.

Воины, которые радовались, как ловко они смогли проникнуть в город, замедлялись. И в глазах потихоньку проклюнулось понимание.

Это смерть…

* * *

— То есть, как это ты уходишь?!

Я нашёл Хильду на одной из улиц, где они отбивали атаку проникающих в город лазутчиков.

— Могла бы и отблагодарить, — я кивнул в сторону пяти трупов, которые не выдержали удара седьмого перста.

С тоской я проводил взглядом светлячки, улетающие к Небу. Беспредел!

Нашёл я Хильду вовремя, ведь её отряду чуть не ударили в спину. Правда, я сам же и ударил в спину коварным злодеям.

Это я ещё не рассказал, что убил перед этим двадцать воинов, которые проникли в город совершенно в другом районе. А мог бы вообще уйти молча, как и следует великому Белому Волку.

— Я думала, ты будешь сражаться с нами! — в голосе Волчицы сквозила обида.

Как ей объяснить, что мне нужно двигаться? Я и сам не знал, почему должен уходить, но сейчас я принимал это со спокойствием.

Где-то там меня ждёт не дождётся Эзекаил, и мне надо ему сказать, что нехорошо применять магию Абсолюта. Не для этого она появилась.

— Скорпы подходят, с другими стаями, — подбежал улыбающийся Фолки, — Ударили сзади, под стенами сейчас бойня, враги отступают.

— Куда?! — Хильда даже удивилась.

Фолки пожал плечами:

— Ну, лучники со стен говорят, они двигаются вдоль северной стены. К столице пойдут?

Хильда кивнула, сразу же замахала руками:

— Выйдем через северные ворота, ударим сбоку.

* * *

Проигравшие звери, вернее, их жалкие остатки, убегали в сторону Леса Правды. Но за ними уже погнались конники, и вскоре все скрылись вдалеке.

Я оглядел побоище под северными воротами, потом опять посмотрел на Старые Горы. Где-то там Древний Перевал, куда Эзекаил заманил Каэля в ловушку.

Но мне туда не надо.

Внутренние ощущения чётко указывали, что мне нужно в столицу. В Лазурный Город.

— Грезэ в Лазурном? Ты про тот Небесный Зиккурат говорила? — снова спросил я.