class="p1">Хорас пригубил пива из запотевшей кружки, наслаждаясь мягкостью напитка. Поставив кружку на стол, он оторвал торчащую из куртки нитку. Прошли дни дорогих вагонов и костюмов на заказ. После не столь выдающегося тура по Азии Хорас наконец вернулся в Лондон лишь с одной целью – построить дом. С цирковыми делами было покончено. У него не было ни жены, ни детей, ни друзей, с кем можно было бы разделить эту жизнь. Даже Чедвик в конце концов покинул его.

Разумеется, он все еще лелеял надежду на то, чтобы начать с нуля в Америке. Но ему было почти пятьдесят, и он уже сполна пресытился организационной работой, креативом и разговорами с инвесторами. «Мир чудес» остался в прошлом и стал частью истории. Иногда он слышал, как восторженно взрослые рассказывали детям о предстоящем выступлении, когда те стояли в очереди в магазине. Но он никогда никому о себе не рассказывал, да никто и не спрашивал об этом, а его творческий гений был забыт, осталось только этом совершенно неприглядное тело, которое без привычного яркого костюма никто и не мог бы узнать.

В годы, когда дела в цирке пошли не очень, Хорас часто задумывался о том, с какого же момента все изменилось в худшую сторону. Но он не терял духа до самого конца. Никто не сможет отрицать, что они славно поработали за эти годы. Допив свою пинту, он тыльной стороной ладони стер белую пену с усов.

В такие минуты он вспоминал ту девочку со странным хобби. Он помнил ее желание стать кем-то – не просто принять себя, но раздвинуть границы возможного. Он помнил день, когда огонь погас в ее глазах, день, когда забрали ее отца и того мальчика.

Он положил руку в карман и тщательно пересчитал монетки, прежде чем заказал еще одну пинту. Глотнув пиво, Хорас вспомнил события похожей ночи восемь лет назад. Он сидел в этом же баре, обдумывая дела, как вдруг почувствовал на плече руку. В тот момент он испытал ужас, потому что был уверен: призрак вернулся, чтобы ему отмстить. Ничего не сказав, мужчина сел рядом и заказал себе лагер. Хорас начал оглядываться, пытаясь высмотреть в толпе еще одного человека из прошлой жизни.

– Не утруждай себя. Его здесь нет, – сказал мужчина.

Затем он схватил Хораса за ворот и потребовал, чтобы тот рассказал все о Лене. Потом Хорас сидел и слушал о всех тех ужасах, которые пережил этот человек. И он постоянно спрашивал о Лене. Множество раз он повторял свой вопрос:

– Где она? Она никому не сказала, куда направилась?

В конце концов он оставил адрес.

– Если узнаешь что-нибудь – напишешь. Сейчас, завтра или через десять лет.

После чего он исчез.

И вот где закончился путь Хораса, несмотря на весь его талант менять реальность! Он достал вырванную страницу из газеты «Дейли Экспресс», развернул ее и разложил на барной стойке. Пивная капля упала на газетную статью. Он был рад, очень рад, прочитав, что с девочкой все хорошо. Даже заплакал, но все равно ничего не хотел предпринимать. Разве он кому-то что-то должен? Кроме того, если верить газете, жизнь девочки пошла в гору. В отличие от жизней остальных цирковых калек.

Пошатываясь, он решил вернуться домой на Фицрой-Парк длинным путем. По дороге он думал о том, что единственным человеком, который вышел проводить его отбывающий пароход, была бабушка, и как годы спустя он плакал, упиваясь горем, из-за того, что не мог попасть на ее похороны. Потерять близких людей – это самое ужасное, что может случиться с человеком, говорил он сам себе, вставляя ключ в замочную скважину. Сняв пальто, он чуть было не споткнулся о него.

Зайдя в свой кабинет, он взял листок и ручку и написал заглавными буквами лишь одну строчку:

«Я НАШЕЛ ТО, ЧТО ТЫ ТОГДА ИСКАЛ».

Помедлив, он достал из выдвижного ящика конверт, свернул листок и вложил его внутрь вместе со статьей из газеты. Затем запечатал его и вынул из кармана клочок бумаги с адресом, который носил с собой вот уже восемь лет. Аккуратно скопировав адрес, он еще раз перепроверил написанное и решил, что завтра же утром отправит его, едва откроется почта.

Когда письмо достигнет адресата, остальное будет на его совести.

Глава тридцать девятая

Март 1952, Лондон, Англия

– После лекции по молекулярной биологии у них был незапланированный семинар по эпигенетике. Я просто должна была его посетить, – сказала Лена Оливии. Они были на втором этаже универмага «Селфридж», и Лена надеялась, что тут-то они наконец подберут хорошее свадебное платье.

– Простите, пожалуйста, что я опять опоздала, – оправдывалась она, с надеждой глядя на Марджори – главную швею.

Та задумчиво подняла бровь, взяла булавки, зажатые в зубах, и воткнула их в игольницу.

– Ты о чем? Все в порядке.

Оливия засмеялась:

– Это вам еще повезло. А представьте, каково это расти с ней!

Лена улыбнулась. Она была рада, что Оливия пришла, и благодарна ей за то, что они столько лет были подругами. После того, как участились авианалеты в Брайервуде, школу пришлось закрыть, а девушки получили образование уже в школе в Брайтоне, где Лена жила вместе с новой семьей. После школы Оливия прошла короткий курс обучения и сразу же начала работать наборщицей текста в машинописном бюро в Сохо, где поражала всех своим острым умом. Лена пыталась убедить ее поступить в Университетский колледж Лондона, но Оливия не хотела больше учиться. Обещанный стабильный заработок позволил бы ей жить отдельно от матери, да и бурлящая жизнь послевоенного Лондона привлекала ее больше любой учебы.

Несмотря на то, что девочки пошли разными путями, они оставались близкими подругами. Они старались видеться каждую неделю: по понедельникам после занятий Лена отправлялась к подруге на улицу Дин, а по пятницам уже Оливия шла на улицу Гауэр, где неторопливо попивала мартини, ловя на себе взгляды университетских мужчин.

Оливия вышла замуж через пять месяцев после начала работы за своего коллегу Дэвида. Вместе с Кларой они пытались помочь чем могли организовать свадьбу для самой Лены.

– Если вы продолжите вертеться так и дальше, то вместо платья выйдет совершенная ерунда! – сказала Марджори, а Лена поежилась.

– Простите, – ответила она. – Лив, ты только послушай! Двое студентов обсуждали Розалину Франклин. Она сейчас в Королевском колледже и ведет поразительное исследование ДНК, просвечивая ее рентгеновскими лучами.

Забыв о том, что сказала Марджори, Лена повернула голову и уронила коробочку с булавками, стоящую на скамеечке рядом.

– Прошу меня простить! Позвольте, я соберу это, – произнесла она, наклоняясь.

– Даже не