Колетт сказала Пейшенс:

— Мы узнали сегодня утром. Констебль приходил к графине, которая убита горем. Я должна помочь ей собраться для немедленного отъезда во Францию.

Пейшенс повернулась к подруге.

— Кто-нибудь знает, кто мог желать ему смерти и почему? — Она колебалась, прежде чем сказать Колетт: — Я думаю, кто-то специально послал меня туда найти тело, и они знали, что я приду, когда узнаю, что ты в беде, но зачем все это?

Колетт пожала плечами, встала, чтобы подойти к эркеру, и посмотрела в окно.

— Не знаю. Из-за всех этих неприятностей мне хочется поскорее вернуться домой.

Она помолчала, потом повернулась к Пейшенс, все еще размышляя над этой загадкой.

— Сегодня утром я здесь, потому что мне действительно нужна твоя помощь.

Пейшенс выпрямилась, услышав это неожиданное заявление. Она вопросительно подняла брови:

— Но что такое? Ты и правда в беде? Что я могу для тебя сделать?

Вернувшись к ней, Колетт взяла руки Пейшенс в свои.

— Как я уже сказала, я должна покинуть Англию. Пейшенс ободряюще улыбнулась подруге:

— Мне жаль, что ты уезжаешь. Что ты будешь делать по возвращении во Францию?

Горничная посмотрела в пол, прежде чем ответить. Очень тихо она сказала Пейшенс:

— Я узнала о болезни моего дяди. Я нужна ему, и он попросил меня приехать.

Пейшенс сочувственно обняла Колетт за плечи.

— Я понимаю, что такое долг перед семьей. Ты должна вернуться.

Наступило молчание. Обе женщины думали, каждая о своем. Потом Колетт повернулась к Пейшенс.

— Вот почему я здесь. Пейшенс удивленно посмотрела на подругу:

— Если это в моих силах, я сделаю все, чтобы помочь тебе.

Лицо горничной немного просветлело.

— Mon ami.

Как раз в этот момент вошел Стоун, не постучав, с подносом с чаем.

Прежде чем продолжить, Колетт подождала, пока Стоун выйдет из комнаты.

— Понимаешь, это капитан Килкенен, друг его светлости. Он вообразил, что влюблен в меня, но я не отвечаю на его чувства. Я прошу тебя помочь мне написать ему письмо, сообщить ему, что я уезжаю и чтобы он не преследовал меня. Я не очень хорошо умею писать по-английски, поэтому я подумала, что, может быть, ты напишешь вместо меня.

Пейшенс слушала в сосредоточенном молчании, ее глаза удивленно расширились. Она понятия не имела, что у Колетт и друга Брайса был роман. Хотя она не слишком хорошо знала капитана, Пейшенс показалось, что такая новость вызовет сокрушительный взрыв.

— Ты уверена, что он любит тебя? Может быть, ты ошибаешься?

Горничная покачала головой:

— Нет, он собирается сделать мне предложение, но я ничего не хочу от него.

— Наверное, я смогла бы справиться с этим мягко, чтобы пощадить его чувства, — сказала она Колетт, поднялась с дивана и подошла к секретеру у окна. Меньше всего Пейшенс хотелось вмешиваться в их отношения.

Она написала «Сэр» и выжидательно посмотрела на Колетт:

— Ты можешь посоветовать какие-нибудь слова?

— Oui, я думала об этом, мне хотелось бы сказать, что «я польщена вашим вниманием, но не могу ответить на ваши чувства. Я не люблю вас».

Пейшенс склонилась над письмом, ее сердце сжималось от сострадания к человеку, которому это причинит такую боль, зная, что она была частью, инструментом этой боли.

Колетт продолжила с новым вдохновением:

— «Когда меня не будет, вы поймете, что это к лучшему. В войне всегда страдают невинные. Но вы не невинны, так же, как и я. То, что я сделала и еще сделаю, я сделала ради моей страны».

Пейшенс открыла рот и выронила перо.

— Колетт, о чем ты говоришь? Что ты сделала? Колетт поджала губы.

— Давай закончим писать письмо, и я все тебе объясню.

В последнее время все, что касалось Колетт, было загадкой, запутанным узлом, у которого нет ни начала, ни конца. Пейшенс покачала головой и продолжила писать.

— «Я возвращаюсь во Францию, домой. Когда-нибудь вы узнаете правду и удивитесь. Я удивлю всех своим успехом». — Обратившись к Пейшенс, она приказала: — Давай закончим письмо так: «Не ищите меня, все равно не найдете. Удовлетворитесь тем, что со временем я заплачу за свои грехи». — Ее голос становился более хриплым, дыхание участилось. Она подошла к столу и встала позади Пейшенс, наблюдая, как она пишет.

Пейшенс подняла глаза, чтобы внимательнее приглядеться к Колетт. Ее лицо было бледно, когда она наклонилась проверить написанное Пейшенс. Она больна. Это, несомненно.

Чувствуя себя неуютно, Пейшенс нацарапала последние несколько слов, она не понимала, что происходит с ее подругой.

— Ты больна. Я пошлю за Стоуном, он знает, что делать. — Все мысли о том, чтобы раскрыть тайну, окружающую Колетт, на время остановились. Она помогла ослабевшей женщине сесть на ближайший стул испросила ее: — Что я могу сделать? Может быть, воды?

Колетт положила руку на лоб.

— Мне просто нужно немного отдохнуть. Расстроено оглядываясь, когда покидала гостиную, Пейшенс поспешила принести воды для подруги.

Она не видела, что Салли прячется за дверью. Салли искала Весну. Она насладилась угощением и вернулась за куклой, но Весны нигде не было. Девочка видела, как тетя Пейшенс выбежала из комнаты, и решила посмотреть, почему она так спешит.

Салли заглянула в комнату и увидела незнакомую женщину, склонившуюся над столом, которая что-то писала. Салли испугалась, когда увидела злое выражение лица женщины. Женщина была похожа на ведьму, про которую Пейшенс читала Салли сказку. Да, ведьма напугала тетю Пейшенс, и та убежала.

Салли быстро поняла, что, если ведьма поймает ее шпионящей, с ней может произойти что-то ужасное. Она надеялась, что Весна находится в безопасности где-то еще, и Салли бросилась бежать быстрее ветра.

Пейшенс торопливо вошла в комнату со стаканом воды и нюхательными солями и замерла, Колетт уже не сидела на стуле. Она стала оглядываться, когда услышала сзади голос Колетт:

— Мне не нужна вода. Но я бы хотела, чтобы ты пошла со мной. — Произнесенная внезапно окрепшим голосом, эта просьба прозвучала скорее как приказ.

Пейшенс обернулась и увидела совершенно здоровую Колетт, которая держала в руке пистолет.

— Колетт, что случилось? Что ты делаешь? Я не понимаю.

Глаза Колетт были холодны, как штормовое зимнее море.

— Ты получишь все ответы в свое время. Мне просто нужно, чтобы ты подписала твое письмо к лорду Лондрингему, и тогда мы уйдем.

Пейшенс ошеломленно смотрела на недавнюю подругу.