При этом он соединил большой палец со средним в кольцо. Что вроде как считалось тут очень неприличным жестом. Это он в адрес доблестных служителей порядка — или мне?

Я сдвинул брови, пристально поглядел ему в глаза, и тип тут же стушевался. Ну да, дошло, что в эйфории от волшебного исцеления позволил себе лишнего. Еще и купец надулся пуще прежнего, качнул своим копьем. Имя-то его как раз чуть раньше прозвучало… Да и рыжего сына — тоже. Такой себе контекст.

Пытаясь сгладить вылезшие углы, я обратился к главе незадачливой охраны:

— Назови… Э-э, представь меня… Ну, этому, чья телега. Я Димко из Углича. Будем знакомы.

Да-да, банально нарек себя в честь первого же самозванца, пришедшего на ум. Из всех заготовок, которые придумывал по дороге, эта показалась самой подходящей для такого случая. Указывает на то, что я выходец из той самой «средней земли», где речь и названия похожи на славянские. А имя слегка странное для тех мест — ну так и внешность у меня, мягко говоря, нестандартная. Главное — легко запоминается. Мое родное подходит куда хуже, даже сокращенное или адаптированное. Слишком уж на слух выбивается, если не переделать почти до неузнаваемости. Но тогда и смысла нет им пользоваться. Привыкнуть бы еще откликаться на Димку… С Тринитротолуолом-то я прямо уже сжился. Для новой роли, впрочем, псевдоэльфийский псевдоним не годится.

Впечатление произвел почему-то своеобразное: мужики недоуменно переглянулись, и старший охранник наметил легкую полуулыбку. Как будто засомневался, но спорить не стал. Еще бы: мне-то виднее, как меня зовут!

Не отпуская на всякий случай Звитку, подошел к недовольному торговцу. Тот уставил на нас покрасневшие водянистые глаза. Вояка безошибочно выговорил имя, которым я обозначился, и добавил от себя некий комментарий. Надеюсь, лестный.

Амбал-купец что-то пробормотал, затем бросил еще одну фразу — громче и напористо. И с вызовом посмотрел на меня.

— Он благодарит тебя за то, что отбил от пернатых разбойников его кобылу и товары, — перевел дядька, назвавшийся Хаймриком. — И говорит, что заплатим мы сами… Да мы так и хотели, знаешь ведь. Потом с него вытрясем долю. Раненым доплата положена.

Я склонил голову, прижав ладонь к сердцу, и вновь обратился к помощнику:

— Передай, что я рад помочь… как там это… почтенному купцу.

Тот незамедлительно исполнил просьбу. Вот и славно, конфликт вроде улажен худо-бедно. Этот скряга, который, похоже, сэкономил на своем сопровождении, хотя бы уяснил, что на его имущество и финансы никто не посягает. Непредвиденных трат избежал — и сразу рожу попроще сделал.

Везет мне прямо-таки чрезвычайно, надо признать. Уже второй раз за время вынужденных блужданий натыкаюсь на тех, кто может общаться на понятном мне языке! Хотя и говорит в основном на другом! Конечно, объясниться бы вышло и жестами, обстановка располагала… Наверняка сумел бы втолковать, что намереваюсь вылечить пострадавшего. Но тогда бы не удалось разузнать, стоит ли мне соваться в город. Там-то, скорее всего, какой-никакой переводчик отыскался бы… А вот в селении любителей природы, внешне похожих на татар, — не факт. Редкая удача, что наткнулся именно на Сартака тогда. И сейчас — на Хаймрика этого с Кассимиром, пусть бы даже и одного из них хватило. Спасибо братьям-славянам, что распространили свое наречие по окрестностям! Однако вечно так продолжаться не будет. Если уйдем еще дальше, в другом месте непременно окажется, что решительно никто со мной побеседовать не способен. Надо извлечь из ситуации по максимуму.

Нужна информация, как можно больше. Самый важный вопрос — как меня могут принять в городе. Второй же пункт в списке…

— А что это за твари на вас напали? Никогда о таких не слышал! — слегка приврал я.

Точнее, выдал полуправду. В родном мире довольно много о них читал, смотрел картинки и фильмы с реконструкциями облика… Однако здесь-то действительно ни словом никто про них не обмолвился. Не припомню ровно ничего подобного.

— Это… — Дядька произнес какое-то название, только слишком длинное и затейливое.

Нахмурившись, я вновь попросил:

— Повтори медленно. Не понимаю.

— Дольхеклойе их называют. Доль-хе-клой-йе, — с расстановкой произнес он. — Ну… Кинжалы-когти значит.

Я лишь хмыкнул. Действительно, логично. Весьма характерная черта. Хотя ожидал услышать скорее что-то вроде «ящер-петух».

— Говорят, это небывшее живое. Как триста лет назад тут объявились, так и плодятся… — продолжил Хаймрик.

— И никак их не вывести. Пакость, — поддакнул вихрастый и сплюнул. — Хитрые!

— Небывшее живое? Гимори, что ли? Плодятся?.. — Я ощутил, как мои брови помимо воли поползли вверх.

— Ну, значит, кто-то их делает… — смутился дядька. — Наполовину птица, наполовину ящерица — что это может быть? Конечно, по-вашему, гимори. Люди тут давно селятся, деревни ставят, потом и города. Никто эдаких гадов не встречал. А потом как полезли… Так оно было, толкуют… Дед мой еще не родился тогда.

— Кто ж делает-то их веками? Одних и тех же? — еще больше поразился я.

— Известно кто… Ушастые, — ухмыльнулся Кассимир.

Старший замялся и потупился, как застенчивая девица, а Звитка нервно сжала мой локоть. Я деликатно промолчал. Сам-то знаю, что подобные животные существовали и безо всякой магии… Но читать аборигенам лекции о динозаврах не стал. Как и рассказывать о том, что птицы формально тоже динозавры.

Уверен, им — да и мне, ясное дело, — гораздо интереснее, откуда здесь взялись велоцирапторы. Или другие рептилии, очень на них похожие. Ведь впервые в чужом мире увидел представителей фауны, которые отличались от зверей из покинутого. В смысле, обычных животных, а не чародейскую ересь.

Искренне надеюсь, что каких-нибудь тираннозавров или там ирритаторов сюда не подвезли. Возможно, первые и пробавлялись по большей части падалью, а вторые в основном рыбу жрали, судя по форме башки… Но я все равно таким красавчикам на один зубок.

— А есть какие-то… как его… доказательства? — припомнил я подходящее слово.

Не смог скрыть, что крайне заинтригован, ну да и пускай. Обвиняют эльфов? Занятно! На каком основании? Что за делишки тут проворачивают арийцы-долгожители?

— Нет… — Дядька явно не знал, куда девать руки, и принялся постукивать по обуху топора, теребить одну из пластинок на куртке. — Слухи только ходят… У нас высокорожденных принимают… без большой радости. Не доверяют. Вот и говорят всякое…

— И за что ж вы так не любите эльфов? — совершенно непритворно удивился я.