ингредиентов, - он вывернул карманы, в который размазался крыжовник, - Гляди, все в кашу превратилось. Должно подойти. А ты-то нашел?

- Я… - запнулся Мирон, - Я забыл, что нужно достать. Сначала забыл, потом вспомнил, и вот теперь опять забыл. Тут один парнишка был, горбатенький, вот он помнит. Только сбежал.

- Значит, мы еще не готовы исцелять, - заключил Амитас, - А Клясень? Он не появлялся?

- Не видел его, как… о, а вот и он!

Вдали все увидали еще нескольких людей, приближавшихся к месту событий. То были староста, уже отнесший обессиленную жену домой, Клясень, Белослава и Магуша. Взирая на балаган, который был устроен около деревенской Обитальни порядка, староста грустно вздохнул.

- Мало было мне бед на голову, - жаловался он, - С женой хоть немного разобрался, так тут творится черт знает что! Почему два старшины и Шнавус валяются без чувств? Почему так много задержанных? И что за желтые лоскуты там валяются?

Первым, кто обратился к старосте, был неудержимый весельчак Глитус.

- Господин староста, здесь был большой БА-БАХ! – развел он широко руками, - И чуть раньше тоже был большой БА-БАХ! Жаль, что вы упустили видеть такое зрелище. Но не унывайте, все преступники пойманы! Мои методы принесли плоды. На днях поставлю вопрос о разработке новых взрыв-зелий. Пока что в разработке Ик-зелье радуги. Заставляет жертву икать без перерыва и испускать радужные пузыри. Никакой науки. Чистое волшебство.

Староста, еще не совсем соображавший о происходящей кутерьме, уставился на волшебника. Глитус и в первый раз показался ему чудаковатым, а сейчас он разглядел в нем ребенка-проказника в теле взрослого, хоть и низенького, человека. Широкая улыбка до ушей и горящие озорством глаза волшебника убедили старосту, что этого человека уже не исправить.

- Стражи, - обратился он к двум отрядам, а на Глитуса решил не обращать внимания, - Я вижу, что здесь еще не все так плохо, и вы держите в узде эту неуправляемую толпу. Давайте разберемся, что делать, кого куда отправить, кого повязать, а кого привести в чувства.

Пока староста со стражниками разбирались в текущих обстоятельствах, искатели спасительного зелья собрались в сторонке.

- Мы думали, что уже не найдем вас сегодня. Но нашли и вас, и волчьи ягоды, и Вею, - сказала Белослава, кивая в сторону жены старосты, - Она действительно обокрала мой дом. Но настоящей ведьмой оказалась другая. Впрочем, об этом потом. Вы добыли нужное?

Амитас и Мирон переглянулись.

- Я-то нашел, - сказал сын кузнеца, вывернув карманы, - Пусть и в таком виде. А вот Мирон…

Он покосился на товарища, который неловко стал прятать взгляд, но потом все же заявил:

- Я, представьте себе, забыл название. Выходит, мне надо пить отвар от забывчивости. Хотя странно, всякое другое я отлично помню. Помню всех двоюродных тетушек по маминой и папиной ветви.

- Я вот не помню, как зовут моих тетушек, - сказал Велемир, все еще пьяный после трактира, - Я вообще не помню, есть ли у меня тетушки. Как тебя зовут, я тоже забыл.

- Отец, хватит! – взбесилась Белослава, - Почему ты опять пьян?! Мы почти собрали все, но для исцеления необходимо все, а не почти все.

В ответ отец Белославы, утомленный ночными приключениями и охмеленный самогоном, решил просто уснуть. Он непринужденно лег на траву и сразу захрапел.

Клясень, хранивший до этого молчание и глубоко задумчивый, предложил вернуться в землянку и проведать Луда. Возможно, считал он, имеющиеся травы и сила природы спасут его.

- А зачем тогда мы сразу не обратились к силе природы? - спросил Амитас, - Может, и травы не нужны-то?

- Нужны, - ответил Клясень, - Считай, что природа постарается заменить нам недостающее. Но она не проделает за нас всю работу.

- А что ты подразумеваешь под силой природы? – с сомнением спросил Амитас.

- Кажись, вот это, - раскрыв рот, сказал Мирон и указал на двух неспешно шедших людей.

Один из них был горбун Крули. Никто не заметил, как он сбежал, когда всех склеило взрыв-зелье Глитуса. Сейчас же он шел, освещенный лучами восходящего солнца, скромно улыбаясь и ведя перед собой еще одного человека в капюшоне, которого до этого в Серебрице никто не видел.

Хоть капюшон и закрывал взгляд шагающего незнакомца, Мирон и Клясень сразу узнали его. Узнал и Амитас, хоть и ни разу не видел того в сознании. Белослава и ее отец тоже признали человека, который еще ранней ночью лежал в их землянке.

То был Луд Проныра, Хладнокровный Испепелитель.

Глава 43. И пробудится спящий

- Вот те на! – ошеломленно уставился на внезапно исцеленного человека Амитас, - В такие передряги влезли, а наш больной, оказывается, оклемался сам.

- Не стоит пока судить, сам или не сам, - возразил Клясень, - Главное, он жив и пробудился. Память, будем надеяться, не потерял.

Меж тем Луд как-то растерянно шел и всматривался в толпу, словно выискивая кого-то. Сняв капюшон, чтобы тот не мешал взору, он щурился от утреннего солнца и снова надел капюшон.

Наконец, подойдя к толпе народу, он осторожно спросил:

- Извините, я тут немного потерялся. Я ищу тут двух человек. Один такой пухленький, болтун. А другой такой бородатый, бедно одетый, вечно мудро рассуждающий, - потом он обернулся к Крули, о чем-то пошептался с ним и вновь обратился к людям, - Говорят, пухленький должен быть здесь.

Сначала его не замечали, так как староста распоряжался стражниками, но потом один из завязанных под руки прихвостней Трюмироса ответил Луду:

- Это который двух слов не может запомнить? Так вот он стоит, дожидается вас.

Луд помчался к своим спутникам. И даже хотел обнять, но, почему-то, не обнял.

- Вот вы где, а я вас ищу, - радостно сказал он, - Я… - он на миг замялся, - Я плохо все помню, помню лишь, что задремал в повозке, чувствуя жар и зуд на спине. А потом, видимо, я лишился чувств. Проснулся уже в каком-то нищенском доме.

- Эм… это наш дом, - с обидой на нищенский дом, поправила Белослава, - Я Белослава, местная травница. Ваши друзья уложили вас в моем доме, чтобы я вас излечила.

- Да-да, сердечно благодарствую, прошу прощения за мои слова! - почувствовав неловкость за сказанное, поблагодарил Луд и слегка покраснел, - Меня разбудил вот этот человек.

Оказалось,