продавался он неплохо. Наконец-то проснулись I.R.S. и даже сделали рекламу на MTV. И, почувствовав уверенность в своих силах, мы отправились в мировое турне.

В Америке нас разогревали Motörhead. Их фронтмен Лемми – тот еще персонаж.

Конечно же, в их райдере не было места для еды, только выпивка. Приходишь в их гримерку, а съесть нечего, зато можно упиться вином, «Джеком Дэниэлсом» и пивом. Они – воплощение рок-н-ролла. И они такие всегда. Никогда не забуду, как однажды сбоку сцены увидел их гитариста, Фила Кемпбелла. Он проблевался, а через минуту уже был на сцене и играл. Ума не приложу, как они это делают? Как выдерживают? Должно быть, их организм не поддается разрушению.

Лемми, наверное, и умрет на сцене. Не представляю его в каком-нибудь доме престарелых. Он уходил в гастрольный автобус, а на следующий день выходил в той же одежде, и на сцену выходил в ней же. Парни из Motörhead ведут цыганский образ жизни.

Слышал я одну прикольную историю про Лемми. Он играл и говорит технику по мониторам:

– Слышишь этот ужасный звук в моих мониторах?

– Нет.

– И я нет. Давай, прибавь мне громкости!

В последнем туре с Дио «моторы» были с нами на одном из концертов. Лемми подошел ко мне и спросил:

– Как турне, нравится тебе?

– О да, очень нравится. Здорово, что мы знакомы друг с другом много лет и все примерно одного возраста.

И он ответил:

– Ага, и все знаем одних и тех же покойников.

Я подумал: как обухом по голове ударил. А ведь он чертовски прав!

У Тони Мартина сказочный голос, но мы всегда высказывали ему за его поведение. В этом плане он делал все довольно по-дилетантски. За одну ночь он перешел от работы на местных площадках в Бирмингеме к выступлениям на большой сцене. Тяжело оказаться в такой ситуации, вести за собой группу, в которой до тебя пели такие выдающиеся исполнители, как Оззи и Ронни. Ему было непросто, как и Рэю Гиллену, когда тот пришел к нам, и Тони пришлось с этим справляться. Он слегка зазнался. Мы были где-то в Европе, и Тони возил с собой небольшой портативный видеопроигрыватель. Сидел в баре отеля и показывал окружающим видео, где он выступает с нами:

– Смотрите, вот я, на сцене!

Очень непрофессиональное поведение: так себя не ведут. Альберт Чапмэн, его тогдашний менеджер, был в бешенстве от такой выходки и сказал:

– А ну-ка, убери это дерьмо!

А потом Тони вдруг стал называть себя Тони «Котярой» Мартином. Откуда взялся этот «Котяра»? Тони иногда вытворял такое, что ни в одни ворота не лезло.

Однажды в Америке во время тура Cross Purposes недостаток его харизмы или, если угодно, «звездности» стал предельно ясен. Прямо посреди шоу он решил пробежаться вдоль аудитории между сценой и ограждениями, сдерживающими толпу. Спрыгнул со сцены и принялся бежать, как вдруг охранник схватил его и выпихнул за ограждения, так как принял за очередного оголтелого фаната.

– Но я же певец!

– Ага, как же.

С Оззи или Ронни такого бы никогда не произошло. Но голос у Тони был просто феноменальный. Он выходил и делал свою работу, не пропустив ни одного выступления. К тому же приятный парень, и продержался у нас десять лет.

В апреле-мае мы проехались по Британии и Европе с ребятами из Cathedral и Godspeeed. Эти две группы ездили вместе, но постоянно собачились. И чем дальше, тем больше. Сначала пластыри, потом повязки, а у кого-то и вовсе рука перевязана. Как дети малые.

В апреле наше выступление в «Хаммерсмите» записали и сняли для бокс-сета из CD и VHS под названием Cross Purposes Live, изданного примерно годом позже. Однажды я услышал, как кто-то назвал его самым нераскрученным релизом всех времен. И это, скорее всего, правда, так как о выходе этой коробочки помнят считаные единицы. Даже я про него забыл.

Финальный концерт европейского тура оказался последним для Бобби Рондинелли, потому что мы снова завершали турне двумя концертами в Южной Америке, и когда я разговаривал с Биллом Уордом, то сообщил ему, что на очереди у нас Южная Америка.

Он ответил:

– Я бы с удовольствием поиграл в Южной Америке.

– Да? Тогда, может, сыграешь с нами?

– Конечно!

Охренеть.

Он спросил:

– И как мне поступить? Встретиться с вами уже там?

Билл не знал ни одной песни с Тони Мартином, поэтому я сказал:

– Нет. Надо, чтобы ты приехал в Англию на репетиции.

– А, да не вопрос.

Он приехал, мы порепетировали, старые песни Sabbath он исполнял превосходно, а с новыми, вроде «Headless Cross», испытывал затруднения.

Были Гизер, я и Билл, так что играли практически в старом составе, только с Тони Мартином. В Южную Америку мы полетели вместе с KISS, Slayer и кем-то еще. Вышли на сцену перед стотысячной толпой, давление было запредельным, мы справились, но решили не исполнять новый материал. Чтобы не сбавлять оборотов, мы сыграли песни вроде «Iron Man» и «War Pigs», которые Билл хорошо знал. Но надо отдать должное Тони – он превосходно спел наш старый материал.

После окончания тура Гизер снова ушел к Оззи. Нужно было что-то менять. И я решил: «Ну все! Пора возвращать Нила и Кози!» Через пять минут мы снова были вместе. Прошлые обиды были тут же забыты, и процесс пошел. Вновь собрались и принялись за работу над альбомом, получившим название Forbidden.

72

Нельзя!

Звукозаписывающая компания предложила задействовать более современного продюсера. Они говорили о парне, который продюсировал рэпера Айс Ти, о гитаристе группы Body Count, Эрни Каннигане, более известном под псевдонимом Эрни Си. Они сказали, что это прибавит нам доверия улиц, так как считали, что мы его потеряли. Это когда компания набирает ребят-вундеркиндов, они фонтанируют идеями, но ничего не работает. И это как раз один из таких случаев, и я отнесся к этой идее без энтузиазма. Кози тоже был не в восторге от этого предложения, и я понимаю почему. Результат оказался чудовищным. И черт меня дернул поработать с кем-то из хип-хоп-индустрии. Не хочу никого обидеть, но это был для меня совершенно новый мир, и я нажил себе кучу новых проблем.

Для начала Эрни Си заставил Кози играть на бочке эти штуки вроде «та-та-та-та». Но для хип-хопа это нормально, а для нашей музыки совершенно не подходит, поэтому нам хорошенько влетело за такие эксперименты. Кози – уважаемый барабанщик в своем жанре, а тут кто-то приходит и говорит: «Играй вот так».

Это очень задело Кози. И чем больше Кози пытался, тем больше раздражался, потому что не хотел так играть. Поэтому всем было трудно, создалась неприятная атмосфера. Что хуже,