— Я, конечно, не так хорошо знаю Мартэла, как вы двое,но похоже на интонацию человека, который ужасно доволен собой, —прокомментировал Долмант.

— Спархок прав, — сказала Сефрения. — Мартэлявно постарался задержать Воргуна. Вопрос — как?

— Неважно, как, матушка, — проговорил Вэнион. Онивчетвером сидели в маленькой комнатке, примыкающей к кабинету сэраНэшана. — Важно сейчас, чтобы об этом не узнали солдаты. Рыцари Храмасохранят мужество в самых безнадежных ситуациях, а вот солдаты — вряд ли. Ведьвсе, что дает им сейчас надежду, это ожидание увидеть огромные армии Воргуна, заполнившиелуга к западу от реки Аррук. Древний город сейчас на деле не осажден и мародерыне обращают почти никакого внимания на мирных людей. Может случиться множестводезертирств, если солдатам станет известно обо всем этом. Ты сообщи об этомрыцарям Храма, а я пойду поговорю с магистрами. Да, не забудь предупредить, чтовсе это необходимо держать в секрете.

— А я сообщу Эмбану и Ортзелу, — пообещал Долмант.

Неделя тянулась бесконечно, хотя все дни напролет былизаполнены множеством дел. Рушили дома и их обломками подпирали трое ворот,которые Комьер решил забаррикадировать. Кьюрик продолжал обучать солдат церквистрельбе из арбалета. Берит набрал несколько молодых монахов и они попеременнои днем и ночью следили за противником с купола Базилики. А в самой БазиликеЭмбан вел беспрестанные переговоры с начавшими уже роптать патриархами,стараясь удержать обретенное превосходство. Никто из защитников не могвоспретить патриархам подняться на стены и посмотреть, что происходит вовнешнем городе. А вид оттуда был самый неутешительный. Многие патриархи,некоторые из которых принимали участие в борьбе против Энниаса, горько сетовалии сокрушались, когда пожар пожирал те кварталы города, где были их дома.Некоторые заявляли Эмбану прямо в лицо, что больше он может не рассчитывать наих поддержку. Эмбан становился все мрачнее и мрачнее, постоянно жаловался наболи в желудке, видя, как тают у него на глазах результаты его ораторских идипломатических ухищрений. Энниас же выжидал, ничего не предпринимая.

А Священный город продолжал гореть.

Как-то вечером Спархок по обыкновению стоял на стене, глядяна горящий город. На душе у него было тяжело. Он услышал тихое позвякивание заспиной и обернулся.

Это был сэр Бевьер.

— Ничего вселяющего надежду? — спросил молодой арсианец,окидывая взглядом широкую панораму охваченного пожарами города.

— Да уж, — откликнулся Спархок и взглянул насвоего молодого товарища. — Как ты думаешь, долго эти стены смогут устоятьпротив баллист?

— Боюсь, что недолго. Стены были построены в древности,когда таких осадных орудий еще не было. Но, может быть, Мартэл сочтет зачрезмерный труд строить баллисты — на это уйдет много времени, к тому же тот,кто будет их строить, должен точно знать, как это делается. Плохо построеннаябаллиста может повредить не тем, против кого она направлена, а тем, кто еестроил.

— Ну что ж, будем надеяться. Наверное, против обычныхкатапульт эти стены устоят. Но вот если они начнут бросать камнями размером слошадь… — Спархок пожал плечами.

— Спархок! — это был Телэн. Мальчик бежал вверх поступеням. — Сефрения хочет видеть тебя в Замке. Она говорит, что это оченьважно.

— Ступай, Спархок, — сказал Бевьер. — Яподежурю здесь за тебя.

Спархок кивнул и спустился со стены. Узкая крутая лестницавыводила в тесную изогнутую причудливыми коленами улицу.

Сефрения встретила его в нижнем зале Замка. Лицо ее было ещебледнее обычного.

— Что стряслось? — спросил ее Спархок.

— Перрейн, дорогой мой, — ответила она слабымголосом. — Он умирает.

— Умирает? Ведь не было еще ни одной схватки. Что сним?

— Он наложил на себя руки, Спархок.

— Перрейн?

— Он принял яд, и отказывается сообщить мне какой.

— Но есть ли какая-нибудь возможность…

Сефрения покачала головой.

— Он хочет поговорить с тобой, Спархок. Торопись. Врядли ему долго осталось жить.

Сэр Перрейн лежал на узкой кровати в комнате, походившей намонашескую келью. По смертельно бледному лицу его струился пот.

— Ты не слишком спешил, Спархок, — произнес онсрывающимся голосом.

— Что все это значит, Перрейн?

— Не будем терять времени, Спархок. Есть вещи, которыея должен тебе рассказать, пока я вас еще не покинул.

— Мы поговорим об этом после того, как Сефрения дасттебе противоядие.

— Да нет к этому никакого противоядия. Лучше выслушайменя, — Перрейн глубоко вздохнул. — Я предал тебя, Спархок.

— Ты не способен на это, Перрейн. Ты бредишь.

— Любой способен на это, если на то имеется причина,друг мой. Поверь, у меня она есть. Прошу, выслушай меня. Время уходит, а вместес ним — жизнь. — Перрейн на мгновенье прикрыл глаза. — Ты ведьзаметил, как упорно кто-то пытается убить тебя в последнее время?

— Да, но…

— Это был я, Спархок. Или люди, которых я нанимал.

— Ты?

— Слава Богу, мне не удалось сделать это.

— Но почему, Перрейн? Разве когда-нибудь я нанес тебехоть какую-то обиду?

— Не глупи, Спархок. Я действовал по приказу Мартэла.

— Но с какой стати ты получаешь приказы от Мартэла?

— Он заставил меня. Он угрожал человеку, который дляменя дороже жизни, Спархок, дороже чести.

Ошеломленный Спархок хотел было что то сказать, но Перрейнподнял руку, призывая к молчанию.

— Ничего не говори, Спархок, — прошепталон. — Выслушай до конца. Силы покидают меня, осталось совсем мало времени.Мартэл пришел ко мне в Дабоуре как раз после смерти Эрашама. Я было схватилсяза меч, но он только рассмеялся, глядя на меня. Он сказал: «Оставь свой меч впокое, если для тебя хоть что то значит Айдра».

— Айдра?