— Но у нас есть еще одна забота, — заметилЭмбан. — Когда все эти неприятности закончатся, Курия вновь соберется, имы потеряем немало голосов, голосов тех патриархов, которые потеряли своибогатства из-за нашего решения сдать внешний город. Вряд ли человек, чей домбыл разграблен и сожжен мародерами, будет голосовать за людей, по чьей вине этопроизошло. Нужно найти способ доказать связь между Энниасом и Мартэлом. Я умеюговорить быстро и убедительное, но не умею создавать миражи, мне нужныкакие-нибудь факты, чтобы убеждать людей.

Было около полуночи, когда Спархок забрался по крутымистертым ступенькам на стену около южных ворот, самых крепких из четырехимевшихся и поэтому оставшихся незабаррикадированными. Пожары теперь бушевали вовсю,весь город был охвачен пламенем. Грабители, войдя в дом и найдя его абсолютнопустым, в раздражении на такую неудачу обычно поджигали его. И это, конечно,было вполне предсказуемо и даже естественно. Мародеры бродили по всему городу,размахивая факелами и бряцая оружием, с выражением безнадежности на лицах —неразграбленных домов становилось все меньше. Всегда практичный Кьюрик ужеобучал нескольких солдат церкви стрельбе из арбалетов. Мародеры служили емуживыми мишенями. Попаданий пока было не так уж и много, но солдаты делалиуспехи и стреляли все лучше и лучше.

Неожиданно из узкой улицы к разваленным домам у стены, какраз туда, куда целился из арбалета Кьюрик, выехал отряд хорошо вооруженныхвсадников. Человек, возглавлявший их, ехал верхом на крупной вороной лошади ибыл облачен в блестящие дейранские доспехи. Он снял шлем — это был Мартэл. Чутьпозади ехали зверовидный Адус и похожий на крысу Крегер.

Кьюрик подошел к Спархоку и его светловолосому другу.

— Он могу приказать солдатам обстрелять их, еслихочешь, — сказал оруженосец. — Возможно, кто-нибудь из них и непромажет.

Спархок поскреб подбородок.

— Нет, пожалуй не стоит этого делать, Кьюрик, —ответил он.

— Ты упускаешь такую хорошую возможность,Спархок, — покачал головой Кьюрик. — Если бы Мартэл получил в глазслучайную стрелу, то вся его армия разбежалась бы.

— Не сейчас, — сказал Спархок. — Посмотрим,не смогу ли я для начала ввести его в раздражение. Когда Мартэл раздражен, ониногда может выболтать что-нибудь полезное.

— Но здесь слишком далеко, даже для крика, —заметил Келтэн. — Смотри, не сорви глотку, Спархок.

— Я и не собираюсь кричать, — усмехнулся Спархок.

— Нет, Спархок, я бы не хотел, чтобы ты это делал. Явсегда чувствую себя при этом ущемленным.

— Надо было получше учиться, когда ты былпослушником. — Спархок сосредоточил внимание на беловолосом человеке внизуи принялся про износить замысловатые стирикские заклинания. — Кажется,дела твои не так хороши, Мартэл, — тихо спросил он.

— Это ты, Спархок? — так же спокойно ответилМартэл, сразу подхвативший заклинание, известное им еще со временпослушничества. — Приятно слышать твой голос снова, друг мой. Хотя я несовсем понимаю, о чем ты. Мне так кажется, что дела мои в полном порядке.

— Неужели ты не видишь, какую малую часть своих солдатты сможешь заинтересовать сейчас в штурме этих стена. Хотя, ты можешь неторопиться, Мартэл, я не собираюсь никуда исчезать.

— Да, это было умно, Спархок — оставить внешний город.Я не ожидал от тебя подобного решения.

— Нам тоже понравилось это решение. Я думаю все этодоставит тебе немало неприятных минут, когда ты будешь думать обо всем этомразграбленном добре, которое ускользает из твоих рук.

— А кто сказал, что что-то ускользаете? Я произнес паруречей перед своими людьми, так что я по-прежнему полновластный хозяин моихлюдей. Большинство армии там, за рекой. Я сказал им, что будет гораздо удобнеепозволить небольшому авангарду сделать за них всю работу, а потом, когда вгород войдут основные части войска, мы сложим все награбленное в общую кучу икаждый получит равную долю.

— Даже ты?

— Господь с тобою, Спархок, — рассмеялсяМартэл. — Я военачальник и возьму свою долю первым.

— Львиную долю?

— Ну так я же лев. Да и что говорить, все мы станемочень, очень богаты, когда доберемся до сокровищ Базилики.

— Твоя самонадеянность зашла слишком далеко, Мартэл.

— Война есть война. Ты и Вэнион лишили меня чести, такчто мне остается утешаться богатством. Правда, есть и другие способысатисфакции.

— Так она здесь, Мартэл. Единственное, что тебе надосделать, это подойти сюда и потребовать ее. Однако твоим солдатам еще многовремени уйдет на разграбление города, да на дележ добычи. А у тебя его такмного нет.

— Не так уж и много времени понадобится им, Спархок.Они очень шустрые, знаешь ли. Ведь человек, когда работает на себя, обычнодействует быстро.

— Однако это только первая волна грабежей. Они беруттеперь только золото, а те, что последуют за ними будут брать серебро, потомнадо будет еще разыскать тайники в домах, а домов немало. Думаю, что импонадобится месяц, а то и больше, чтобы взять все мало-мальски ценное вЧиреллосе, все, до последнего медного канделябра. А у тебя нет в запасе месяца— ты ведь знаешь, Воргун с подначальным ему огромным войском где-то неподалеку.

— О, да, Воргун. Вечно пьяный король Талесии. Я уже ипозабыл о нем. Как ты полагаешь, что с ним сталось? Ведь странно, что он такзадерживается, правда?

Спархок разрушил заклинание.

— Прикажи своим солдатам пустить в него несколькострел, — мрачно приказал он.

— Что случилось, Спархок? — мрачно спросил Келтэн.

— Мартэл нашел какой-то способ, чтобы удержать Воргунавдали от Чиреллоса. Надо пойти предупредить магистров, что мы здесь одни.

— Он, конечно, не распространялся о подробностях,Вэнион, — сказал Спархок. — Но ты ведь знаешь… — В его голосепрозвучала эта его усмешка. — Мы же хорошо знаем Мартэла, достаточнохорошо, что бы понять, в чем дело.

— Что же он все-таки в точности сказал, Спархок? —спросил Долмант.

— Мы говорили о Воргуне, ваша светлость, и он сказал:«Как ты полагаешь, что с ним сталось? Ведь странно, что он так задерживается,правда?» — Спархок постарался как можно лучше передать интонацию Мартэла.