— Я уже был раздет, — пояснил Стефан.

— Возьмите вашу пуговицу. — сказал Дронго,возвращая ее хозяину.

Когда Шпрингер забрал пуговицу и отошел от них, Пацоханесколько насмешливо спросил:

— Наш комиссар Мегрэ опять ошибся. Пуговица не имелаотношения к убийству?

— Боюсь, что имела, — серьезно ответил Дронго и,вспомнив о словах Лекки, крикнул уходившему Шпрингеру: — Какой сюрприз высегодня готовите?

— Вам уже сказали? — обернулся к немуСтефан. — Только не говорите Никколе. Сегодня у него день рождения, и мыхотим вечером отпраздновать его в ресторане отеля, в котором остановимся.

— Поздравляю, — пробормотал Дронго, стараясь несмотреть на ухмыляющегося Яцека.

Он повернулся и пошел в вагон, где находились российскиеписатели. Дронго еще не успел войти в купе, когда поезд начал тормозить: приближаласьграница. Неожиданно Дронго почувствовал на себе чей-то взгляд. Он обернулся.Мехмед Селимович, проходивший по вагону, снял очки и кивнул Дронго. Тот кивнулему в ответ.

Пограничный контроль на границе «Экспресс» прошел довольнобыстро. И немецкие, и польские пограничники имели соответствующие инструкцииотносительно этого состава и его пассажиров.

Когда поезд медленно пересек границу с Польшей, в купезаглянул Яцек Пацоха и позвал Дронго в коридор.

— Нас было двадцать два человека в вагоне-ресторане, —зашептал Пацоха, — шесть женщин мы убираем. Литовцы были все время вместе,я узнавал. Нас с тобой тоже убираю — мы никуда не выходили из вагона-ресторана.Четверо испанцев вместе вернулись в купе и не выходили из него до того, какпоезд затормозил.

— Выходили, — перебил его Дронго, — Карлоспошел первым.

— Карлос? — пробормотал Пацоха. — Хорошо,пусть будет Карлос Казарес. Значит, он первый. Кто еще?

— Остается десять человек, — посчиталДронго, — трое югославов и трое украинцев, Стефан Шпрингер, АльвароБискарги, Георгий Мдивани и Павел Борисов.

— Вместе с Казаресом одиннадцать, — подвел итогЯцек. — Кто из них убийца? Или убийцы среди них нет? Может, он случайнонаткнулся на Темелиса?

— Ты веришь в подобные случайности? — спросилДронго. — Напрасно ты так мучаешься. Убийца, абсолютно точно, один из этой«футбольной команды». Но меня волнует не убийца, а его возможный помощник.

— Какой помощник? Тебе опять мерещится Густафсон?

— Никто мне не мерещится. Но кто-то украл щетку сручкой. И кто-то должен был привести Темелиса в тамбур в нужный момент. Вслучайности я не верю, они слишком невероятны, чтобы в них поверить. Я привыкоперировать конкретными доказательствами, Яцек. Поэтому не будем гадать. Япостараюсь сделать так, чтобы указать тебе убийцу в ближайшие несколько дней,возможно, даже завтра.

— Посмотрим, — кивнул Пацоха.

В этот момент в вагоне появились Георгий Мдивани и ВажаБугадзе. Георгий, обязательный, как настоящий дворянин, пришел за Дронго, чтобыпригласить его в бар. Отказаться было невозможно. Втроем они прошли ввагон-ресторан и заказали сразу литровую бутылку текилы. Важа, выпив две рюмки,вежливо отказался и довольно быстро ушел. Оставшись вдвоем, Дронго и его мощныйнапарник выпили литровую бутыль, заедая ее тремя лимонами. Затем заказали ещепол-литровую бутылку. Бармен, испуганно смотревший на двух гигантов, которыемолча и серьезно потребляли золотую текилу в таких количествах, быстро досталеще два лимона и нарезал их на ровные дольки.

Пока они опустошали бутылку, Дронго выяснил, что в тотмомент, когда Георгий, вернувшись из ресторана в купе, начал искать своюзаписную книжку, поезд резко остановился.

— Хорошо, что меня удержал Важа, иначе я бы упал нанего, — рассказывал Георгий.

— Значит, вы были в момент остановки поезда в своем куце? —уточнил Дронго.

— Конечно, — кивнул Георгий. — Я как раз вэто время позвонил своим детям в Тбилиси. Знаете, как я скучаю без детей. Немогу даже передать словами. Не думал, что поездка будет для меня таким тяжелымиспытанием.

Дронго видел, что в вагон-ресторан уже во второй раззаглянул Джеймс Планнинг, с удивленным видом наблюдая, как они пьют текилу. Онвидел и Хоромина, который устроился за дальним столиком и пил пиво вместе сЗораном Анджевским, обмениваясь с ним редкими репликами. Дронго замечал всевокруг, он пил не пьянея. Лишь когда они закончили вторую бутылку, онпочувствовал неприятную тяжесть в голове, но, как ни странно, сохранил ясностьмысли. «Очевидно, сказывается мое ранение, — подумал Дронго. — Может,внутри соскочил какой-то рычажок, и мне теперь трудно отключаться даже послетакого количества спиртного».

К нему подошел Пацоха.

— Сейчас звонили из Варшавы, — негромко сообщилон, — спрашивали мое мнение. Я рекомендовал отменить встречу нашей группыс президентом Квасьневским. Мы не имеем права так рисковать. В нашем поездеесть наемный убийца или маньяк, и я не хочу вести его на встречу с президентом.

— Напрасно, — сказал Дронго. — Думаю, что мырешим все наши проблемы до того, как прибудем в Варшаву.

Он поднялся и, с удивлением заметив, что его несколькопокачивает, пошел к выходу. Георгий двинулся следом.

— Давай споем, — предложил Мдивани, когда онивышли из бара.

— Я не умею петь по-грузински, но могуподпевать, — согласился Дронго.

— Найдем наших и тогда споем, — решил Георгий.

Они, наконец, дошли до его купе. Георгий ввалился в него иосторожно сел. В купе было двое: Вотанова, читавшая книгу Юрия Семуховича, иМикола, листавший какой-то журнал.

— Никого из наших нет, — удивился Георгий.

Вотанова отвлеклась от книги, взглянув на пришедших:

— Вы поменяли ремень?

— Да, — вспомнил Дронго про свой ремень. —Вот, видите, я сдержал слово. Поменял ремень с пряжкой, чтобы не так бросался вглаза.

— Вы всегда выполняете свои обещания? — улыбнуласьона.

— Всегда, — он поднялся, чтобы выйти.

— Ты понимаешь в чем дело, — услышал он за спинойгромкий голос Георгия, — этот человек настоящий мужчина. И я настоящиймужчина. На самом деле, ты самая интересная девочка в нашем поезде. Но дажеесли ты ему будешь очень нравиться, он никогда не станет к тебе приставать. И яне стану. Нельзя этого делать, закон чести не позволяет.

— А у женщины никто не спрашивает согласия? —рассмеялась Катя.

— Что ты говоришь? — махнул рукой Георгий. —Я тебе говорю про мужскую честь, а ты смеешься.

Дронго прошел дальше и заметил курившего в тамбуре Хоромина.Тот был один. Он взглянул на Дронго.

— Вы всегда так пьете? — спросил он с уважением.