В бытовом смысле независимое подтверждение – это подтверждение ваших слов независимым свидетелем. Например, опрос свидетелей следователями или свидетельские показания в суде. Очевидно, что опрашиваемые не должны быть связаны друг с другом дружескими, родственными или коммерческими отношениями. Иначе ценность всех этих показаний существенно снижается.

Сила предсказания и практические приложения

Наверное, для большинства людей главным критерием доказательности остается практическая ценность. Научные открытия, выразившиеся в улучшении условий жизни, вполне ощутимы. А чем еще могут оказаться полезны различные эзотерические, оккультные и другие альтернативные концепции – кроме эффекта психологического комфорта[86]? Что они позволяют построить, насколько велика сила их предсказаний и прогнозов? Все это проверить не так уж и сложно.

Ранее мы уже обращали внимание на очевидный факт: если бы хоть одно из заявленных экстраординарных явлений работало, то наш мир так или иначе изменился бы. Сложно предсказать в точности и деталях, как он бы поменялся (все же даже сами свидетели экстраординарных явлений часто путаются в деталях и не конкретизируют события). Но поменялся бы однозначно.

Различные предсказатели раз в несколько лет оглашают информационную среду предупреждением о надвигающемся конце света. Самые яркие на моей памяти: конец света 1999 года по якобы предсказанию Нострадамуса; конец света 2000 года из-за свихнувшихся компьютеров; конец света по календарю майя в 2012 году и периодические страшилки про движущуюся к нам планету Нибиру. Но кто-то предсказателям все время путает карты. Вы умеете управлять биополями? Хорошо, предскажите, как изменится жизнь хотя бы подопытной мышки или лягушки, если повлиять на их биополя. После этого подкорректируйте силой мысли биополе животного, и давайте вместе понаблюдаем за последующими изменениями.

Даже маленькие дети в ответ на похвальбу дворового хвастунишки воскликнут: «Да ладно? Докажи!» Почему-то многие взрослые, околдовавшись харизмой очередного экстрасенса или ниспровергателя науки, не требуют никаких надежных доказательств.

Наука постоянно движется вперед, вгрызаясь во все более и более сложные проблемы. Для планомерного продвижения вперед ученым приходится постоянно совершенствовать методологию исследований. Вместе с этим постоянно повышаются требования к уровню доказанности.

Учет субъективных факторов

Сложность психологических экспериментов заключается не только в длительности и дороговизне (для весомых результатов нужно набирать большие группы испытуемых). Принципиально сложно поставить эксперимент так, чтобы испытуемый не догадывался о сути эксперимента. Чтобы он вел себя максимально естественно, экспериментаторам приходится идти на разно– образные ухищрения. На ум сразу приходит знаменитый эксперимент Стэнли Милгрэма «Подчинение авторитету», в котором добровольцу предлагали поучаствовать в роли экспериментатора в опыте над другими людьми. Но на самом деле на протяжении всего опыта настоящим испытуемым был именно доброволец-экспериментатор, о чем он совершенно не догадывался.

Люди не хотят размышлять. При малейшей необходимости чуть-чуть напрячь мозги они сразу же говорят: стоп, это не нужно. Вы наверняка сталкивались с этим, когда пытались кому-то что-то аргументированно разъяснить. Готовили доводы, мысленно выстраивали логическую цепь рассуждения. А ваш оппонент в какой-то момент ставил точку в споре банальными словами «мне все равно».

Поклонник гомеопатии, биополей, соционики либо акупунктуры будет вместе с вами высмеивать «смехотворные претензии» астрологии или оккультных практик. «Что? Серьезно? Зельеварение? Заклинания? Влияние Юпитера на судьбу человека? Ребята, ну мы же живем в XXI веке», – говорят они. Но стоит завести речь об их собственных увлечениях, и они начинают использовать абсолютно идентичную риторику в качестве защиты своих любимых идей. «Это уже сто раз доказано», «Это работает», «Вы просто не хотите признать очевидное» и т. п. А ведь в большинстве случаев за всеми этими концепциями не стоит ничего, кроме имен авторитетных гуру или субъективных заблуждений. То есть доказательная база у всего этого примерно одинаковая.

Какие-то идеи мы уверенно отвергаем как устаревшие. Согласитесь, сейчас вряд ли кто-то верит в Зевса, Анубиса или Перуна (ладно-ладно, я помню о неоязычестве), в ритуалы вызова Сатаны (сатанисты вроде тоже встречаются). Но когда ты начинаешь нападать со своим скептицизмом на фэн-шуй, гадание по руке, благодатный огонь, на осовремененные версии тех же самых старых мифов и магических ритуалов – это вызывает бурю негодования.

По какому-то лишь нам одним известному внутреннему критерию мы содержимое большого мешка всенародных заблуждений быстро и с сознанием дела делим на две кучки. Вот тут у нас старые, бесполезные бабушкины суеверия, вроде кошки, перебежавшей дорогу. А тут у нас современные, хорошие, полезные приметы, «крайний вместо последнего» и пр. Да, не все заблуждения развенчать так же легко, как, например, телепатию или телекинез. Да, иногда нужно приложить усилие, чтобы разобраться. Но люди ленивы.

Почему же мы верим во всякую чепуху? Давайте поразмышляем. Во-первых, многие вещи считаются общепринятыми истинами. Они достаются нам как культурное наследие. Мы даже не всегда можем сказать, когда об этом узнали – скорее всего, это произошло довольно давно, в детстве. Здесь очень сильно групповое подкрепление – согласие нашего социального окружения с этими «истинами».