Он посмотрел на бумагу с печатью Векинберга. «А что если у Фоэньо действительно есть лекарство? И Тимур станет человеком. Кого я тогда взял в плен? – простого деревенщину, ничем не отличающегося от любого другого. Что, если он один такой, уникальный? И сделать его вновь обычным рыбаком? Он сам не понимает своей исключительности! Нет, если у Мастера Назарэ есть способ его излечить – нельзя их вместе сводить. Сначала встречусь со стариком сам, всё выясню и, если безопасно – приведу Лангри. Или вообще кого другого с ним отправлю…»

Он взлетел на коня и поскакал в Северный острог. Дорога вывела его на край каменного Орна к обрыву, с которого открывался вид на залив Сеинса. Тяжёлые волны накатывались на скалу, рокотали далеко внизу, яростно бились и отступали для новой попытки. Придерживая шапку рукой, Лазова подъехал к забору острога. За ним виднелись бараки, покрепче тех, что он уже проезжал.

Из сторожки у ворот вышли охранники, проверили документы, обыскали и забрали оружие.

- Следуйте за нами, господин Охотник, - два конвоира с ружьями на плечах повели его вглубь острога.

- Как всё жёстко, - ухмыльнулся Гудэри, - кого у вас тут содержат?

- Ненавистников политического режима, подстрекателей, предателей, агитаторов и шпионов. Тех из них, кто ещё зачем-то может понадобиться живым, не всё рассказал на допросах, или наоборот выбрал сотрудничать с законниками.

- Значит здешние заключённые не убиваются в шахтах, живут себе вдали от гор и выработок…

- А то! Распорядок дня, прогулки, курорт у них тут прямо!

- И не говори. А вы при них, наверняка, безвылазно? Сиди, охраняй, не поесть нормально, ни в кабак сходить…

- Ну не так уж безвылазно, - охранник поправил винтовку, - сменяемся мы. Вот вечером другие на дежурство заступают.

- О, это отлично, сможете хоть отдохнуть, погреться! Меня этот холод убивает! – Лазова поёжился.

- Да мы уж привыкли. Да и разве это холод? - снисходительно улыбнулся конвоир. – Вот в Месяц Споров, а уж тем более Быка… Бывает плюнешь – плевок в полёте застывает!

Они остановились у одного из строений.

- Ждите тут, проверю на месте ли заключённый.

Охранник вернулся почти сразу.

- Здесь. Заходите, господин Охотник.

В длинном строении за столом у маленького окошка, сидел сгорбленный старик. «Похоже, когда-то он был таким же высоким как я. Мог, наверно, дослужиться минимум до Командора, но ударился в науку, забыв обо всём остальном. Потом годы согнули спину, выбелили и проредили волосы, одряхлели мышцы, спутали мысли. Стоило оно того?» Подслеповато-щурившиеся глаза посмотрели на подходившего молодого Охотника. Тот заметил, что бывший Мастер что-то писал в толстой тетради. Рядом с ней на столе стояла лампа, несмотря на день зажженная. Мастер заулыбался.

- А, мальчик мой, пришёл проведать старика? – голова его тряслась, жидкая бородёнка сливалась по цвету со свитером из овечьей шерсти. Руки, покрытые старческими пятнами, потянулись к Лазове, как у ребёнка, увидевшего родного ему человека.

- Здравы будьте, Мастер, - тихо проговорил тот, неловко обнимая старика. – Как вы тут?

- Всё в порядке, мальчик мой, всё в порядке. Тут спокойно, есть время привести мысли в порядок, разложить всё по полочкам. Одно плохо, поговорить не с кем, никто не слушает меня…

Гудэри с тревогой посмотрел в блеклые глаза Назарэ. «Так за что же Командор Арнауль сослал старика в Орн, что он такого мог сделать?»

- Мне нужна ваша мудрость, Мастер, ваши знания, может даже совет, - начал Лазова, и глянул на конвоиров. Те помялись, оглядывая барак на предмет недозволенных вещей, и нехотя отошли в дальний конец.

- Конечно, конечно, мальчик мой, - залепетал обрадованный Назарэ, закрутился, засуетился. – Присаживайся на кровать, что ли…

Похоже, ему было очень неудобно принимать своего ученика в каком-то бараке, но выбирать не приходилось.

- О чём ты хотел меня спросить?

- Об… оборотнях.

- Я могу рассказывать о них часами, - пригладил бородку Назарэ, - может что-то конкретное?

- Скажите, Мастер, какие виды оборотней бывают, по-вашему?

- Ну, мальчик мой, чем ты занимался на моих лекциях? Писал любовные письма девушкам? Ай-яй-яй! – Назарэ шутливо погрозил Лазове узловатым пальцем с обломанным жёлтым ногтём. – Меня удручает, что мне приходится повторяться…

- И всё-таки, Мастер?

- Хорошо, хорошо, слушай на сей раз внимательно: оборотни бывают трёх видов. Проклятые, они же Звери, колдуны и истинные. Ещё мои умозаключения требуют добавить новый, четвёртый вид – чистокровных.

«Дать тебе ещё пару лет взаперти и видов станет штук восемь», - Лазова решил переключить Мастера на другое:

- Может ли как-то Зверь снять с себя проклятье?

- Есть у меня мысль, что может. Но только с помощью проклявшего его колдуна. Эти два вида неразрывно существуют вместе.

- А каким образом?

- Я не знаю. То есть не знаю наверняка. Есть мысли, что для этого нужно кровосмешение. То есть колдун должен стать кровным братом Зверю.

- Я так понимаю, такое мало возможно? Кто ж пойдёт на подобное добровольно?

- Наверное, - бывший Мастер задумался. – Но я думаю такое возможно, если проклятье было сделано не со злым умыслом.

- То есть, кто-то мог добровольно захотеть стать Зверем, но с тем условием, чтобы с него потом сняли это проклятье? А смысл?

- О, смысл в этом есть, мальчик мой! – глаза старика загорелись. – Таким образом может получиться истинный оборотень! Или даже чистокровный! Хотя нет, какой же он тогда чистокровный…

Молодой Охотник недоумённо поднял брови. Фоэньо сделал пометку в тетради, что-то вычеркнул.

- Да-да, не колдун – человек, привязанный к ритуалам, не Зверь – проклятый вечно носить чудовищную личину, но что-то иное! Сверх!

- Как Тимур… - начал Лазова, но сразу осёкся.

- Что за Тимур? Какой Тимур? – тут же вцепился Назарэ, удивительно ловко для старика ухвативший мысль, - Ты же не из академического интереса меня спрашиваешь?

- Подождите, Мастер, - раздражённо отмахнулся молодой человек. «Неужели всё так просто?» – А вы когда-нибудь видели колдунов?

- Одного. И ещё ведьму. Скорее всего, это была ведьма. Ну, уж стерва – точно. – Старик хихикнул в кулак. – А вот колдун точно был колдуном. Я сначала думал Зверь, ранил серебряной пулей, но тот не умер. С этого-то события мое представление о нашем мире перевернулось…

- У меня сейчас тоже всё переворачивается, - застонал Гудэри, ухватившись