Мы – Охотники – лицо Анклава. Мы не должны подставлять организацию, ведь по делам одного будут судить обо всех!

- Ой, да ладно вам, вы слишком утрируете. Никто ничего про меня не скажет.

- Эх, надо было тебе пожить в селе годик другой. Здесь, если в одном конце зажгут спичку, в другом закричат – пожар! – Реокс, полуголый по пояс, надел кобуру с револьвером, затянул ремень.

- Большинство нимулонцев живёт в городах, - буркнул в ответ Ирвин, тоже одеваясь и стараясь не отстать.

- Чушь! Деревня кормит и всегда кормила города. Если бы большинство жили в башнях – все давно бы вымерли от голода!

- Не знаю… Вон в Халикарнасе, говорят, в некоторых башнях есть плантации всяких овощей, а в других небольшие фермы со скотом.

- Это всё не сможет обеспечить даже собственно Халикарнас, что уж говорить об остальных городах Нимулона!

- Но всё-таки, это означает, что выход есть…

- Без деревни не будет жизни!

Джут закатил глаза и махнул рукой. Александр достал из вещмешка плоскую коробочку и вынул из неё складное лезвие, жёсткую кисточку и кусок мыла.

- Пойди, разбуди рекрутов и приготовь что-нибудь на завтрак, а я пока побреюсь…

- Опять я?

Реокс смерил его взглядом.

- Ну можешь назначить другого. Если они тебя послушаются.

Ирвин поник. Спросил тихо:

- Долго нам ещё ехать?

- Думаешь дальше будет легче? До начала Орнского ущелья ещё два дня.

- Хвала Богу на Кресте! Ещё раз по-человечески переночевать сможем.

Реокс провёл бритвой на намыленной щеке.

- Это была последняя «человеческая» ночёвка. Больше по пути городков нет.

- Я смотрел маршрут, – парень кинулся к своему вещмешку и достал карту, – вот тут ещё город!

- Это не город. Так, деревня, с десяток домов. Да и нет её. Сгорела. – Мрачно оборвал его командир. – Всё, иди, кашеварь, и так что-то много я с тобой болтаю.

***

- А вот и наша последняя горячая еда, - Александр запалил костерок. Дым растёкся по низкому потолку землянки и вытянулся чёрной дырой входа. – В ущелье я уже не разрешу жечь костры, чтобы оборотень не пронюхал. Запах дыма знаешь как далеко разносится…

Ловчий вонзил нож в жестяную крышку банки, несколькими движениями вскрыл её и вывалил консервы в котелок. Передвинул палку так, чтобы тот оказался над огнём и долил воды.

- Ну и что это будет? – с сомнением спросил Джут.

- Какая-никакая, а похлёбка, - пожал плечами Реокс. – Сейчас ещё туда старый хлеб покрошу…

- Зачем?

- Так сытнее будет. Учись, пока я жив, вдруг придётся одному путешествовать.

- Ну уж нет! Это дело закончим – и я из Тримеры не ногой!

- Куда ты, к чёрту, денешься… - Реокс не злился, он просто констатировал факт. То, что Ирвин и так знал, и то, о чём он не хотел думать. И Александр проговорил это в слух: - Куда пошлют, туда и поедем, что прикажут делать, то и сделаем.

Ирвин всего одно мгновение позволил себе взглядом не согласиться с командиром и тут же потупил глаза. Но Ловчий успел заметить.

- Не гляди волком. Пойди лучше проверь рекрутов, как они устроились. И лошадей, хватает ли длины поводьев, - посоветовал Александр, помешивая варево деревянной ложкой. Она была старая, с затёртым узором и казалась анахронизмом, предметом обихода деревенщины, а не городского жителя.

Джут выбрался наружу. В темноте снег отливал синевой. Тёмными пятнами жались друг к другу лошади у края проплешины посреди редкой берёзовой рощи. На рукотворной поляне холмами выделялись присыпанные снегом венцы, всё, что осталось от сгоревших домов фермеров. Из подвала неподалёку тоже поднимался дымок: там расположились на ночлег рекруты. «Натуральные бандиты, уверен, я всех их найду на плакатах «живым или мёртвым». Что их проверять? Не помрут.» Молодой Охотник подошёл к животным, погладил по мордам, пошептал ласковые словечки в ответ на тихое робкое ржание и вернулся в землянку. К дыму, щекочущему горло, добавился запах варева.

- Ум, как вкусно пахнет!

- А ты сомневался! – важно ответил явно довольный собой Александр.

- Скоро?

- Ещё чуть-чуть…

Ирвин пододвинул поближе к костру седло и сел.

- Вы знаете, что случилось с деревней?

- Сгорела, - хмыкнул Реокс.

- Это я понял. А как? Из-за чего?

- А из-за чего всё происходит? Из-за людей. - Деревянная ложка опустилась в котелок и плавно прошлась по кругу. Командир молчал, будто всецело поглощенный этим действом. Потом он зачерпнул варева, подул, попробовал и причмокнул. Джут проглотил слюну, забыв о своём вопросе. А вот Александр нет.

- Говорят, не так давно, лет пятнадцать назад, жили тут обычные люди. Трудились, растили детей, в ладу с природой. Вдалеке от крупных городов и их соблазнов, жили сами по себе, никого не трогали. И всё у них было хорошо, но до той поры, пока не появился в селе новый человек. Похоже, каторжник, невесть как сбежавший из Орна. Или недоехавший до туда… Пришёл он, значит, и попросил помощи у селян, попросил приютить. И что ты думаешь? Деревенский голова дал ему топор. И сказал: «Сможешь построить себе дом – живи с нами рядом. А нет – так поди прочь.» И беглый согласился. И вскоре построил дом. А потом и свадебку сыграл, выбрав себе жену из деревенских девчат. И был осчастливлен сыном и дочкой. И вот однажды, ни с того ни с сего случился неурожай. Земля не родила, птицы-звери будто вымерли, речка, она тут, недалеко, в низине, обмелела и загнила. «Знать, колдун какой обратил свои поганые зенки на нас», - решили в деревне. Чем больше оголялись амбары да закрома, тем злее становился народ, тем чаще люди стали поглядывать в сторону пришлого каторжника. И дом-то он споро построил, да такой ладный, что просто чудеса. И жена-то у него красавица. И детки-то здоровые. И сам он не пьёт. Сплошное чёрное колдовство, одним словом. А потом и бабки «вспомнили», как видали того пришлого в огороде обряды творящего, да как жена его по ночам на метле летала… Взяли вилы, огня, долбанули самогончика, для храбрости, и пошли супротив нечистой силы. Нечистая ж сила в то время детей спать укладывала. Увидев такую толпу, каторжник не испугался и насмерть встал за свой новообретённый дом, за семью. Колдун ведь, как же иначе. Нормальный человек-то отошёл бы в сторону. Началась