Сорок шесть человек погибло в тот день в Кремле. У стрельцов были в руках списки. Об этом пишут все историки. Списки – были. Списки составили руководители бунта, государственного переворота. То есть царевна Софья и боярин Милославский. И этот список Петр Великий почему-то не вспомнит царевне в 1689 и в 1698 годах. Почему? Ответить на данный вопрос сложно, но это действительно обидно, когда за тобой носятся стрельцы со списком в руках, бросают тебя на копья, а ты даже не знаешь, будет ли наказан тот, кто списки составлял.

Кровь, крики, мольбы о помощи, топот ног по широким коридорам дворца подействовали на воинов, превратили их в извергов, изуверов.

«Любо ли? Любо ли?» – кричали стрельцы после очередного изощренного убийства.

«Любо! Ох, как любо!» – визжали в ответ те, кто выискивал согласно списку новую жертву.

То был шабаш убийц. Он прервался поздним вечером. А утром шабашники смерти вновь явились к Красному крыльцу.

«Ивана Нарышкина!»

Он спрятался в чулане. Постельница Натальи Кирилловны забросала его подушками. Шабашники смерти тыкали в них копьями, перекидать подушки поленились, Иван пожил еще чуток.

Озлившись, они рыскали с отупелыми мордами по Кремлю, сгубили несколько невинных душ не по списку, пожалели отца Натальи, но про Ивана не забыли. Видно, очень жирными буквами вывел имя Ивана составитель списка. Сначала царевна Софья, а затем боярин Яков Одоевский сказали Наталье: «Не спасешь ты брата. Отдай его. А то мы тут все погибнем». Царица так и сделала. Список закончился.

С 16 мая 1682 года началось правление Софьи Алексеевны. В тот день князь Василий Васильевич Голицын стал начальником Посольского приказа, князь Иван Андреевич Хованский – Стрелецкого приказа, боярин Иван Михайлович Милославский – начальником Иноземного, Рейтарского и Пушкарского приказов.

В дни мятежа стрельцов возмутилась было беднота.

Но стрельцы быстро погасили волнения в народе. Софья полностью контролировала ситуацию. Все родственники Натальи Кирилловны либо были убиты, либо чудом сбежали из Москвы. Отца ее, Кирилла Полуэктовича, по челобитной стрельцов постригли указом Великого Государя. Мать Петра изолировали ото всех, кто мог бы ей помочь.

Правительница хорошо наградила стрельцов, повелела им выплатить сверх жалованья по 10 рублей каждому, а также устроить распродажу только для стрельцов по низким ценам «животы боярские и остатки опальные».

Софья приказала им очистить улицы Москвы от трупов. Стрельцы сделали это беспрекословно. Она наградила стрелецкое войско почетным названием Надворной пехоты.

Но Петр еще оставался единодержавным правителем. В любую минуту власть Софьи могла поколебаться. Понимая это, правительница через князя Хованского, первые несколько недель преданного ей, договорилась со стрельцами еще об одной сделке, и 23 мая победители и «многие чины Московского государства» (которые за неделю просто физически не могли быть опрошены из-за дальности расстояний между городами) пожелали, чтобы на престоле восседали оба брата, Петр и Иван. Челобитная, врученная Хованским Софье, заканчивалась грозно: «Если же кто воспротивится тому, они придут опять с оружием, и будет мятеж немалый». Стрельцы так расхрабрились, что они и впрямь могли еще раз взять список и ружья в руки.

Царевна собрала в Грановитой палате высших чиновников и предложила им «требование стрельцов». Бояре, думные дворяне и думные дьяки, окольничие покорно закивали головами: «Согласны! Согласны!»

Софья созвала Собор. Здесь произошла заминка. Нашлись люди, которые посчитали, что двоевластие ничего хорошего не даст. В ответ на это сторонники многовластия развили на Соборе целую теорию о пользе такого способа правления. В самом деле, одному царю трудно управлять большой страной. Двум – легче! Один, например, идет с войском в поход, а другой остается править государством. И примеров в истории много. В Древнем Риме по два консула выбирали. Мудрое решение придумали стрельцы!

Жаль, в то время в Москве не было знатоков математической индукции. А то бы на соборе кто-нибудь в угоду стрельцам вывел бы потрясающую теорию многоцарствия. Если двум царям править легче, чем одному, то трем – легче, чем двум, а четверым – легче, чем трем! И так далее до бесконечности. Один царь ведет войско в поход, другой принимает иностранных гостей, третий отправляется за границу, четвертый издает законы, пятый на их основе пишет приказы, шестой организовывает строительства… Да мало ли царских дел в такой стране, как Россия! Только бы стрельцы приказали, а уж за Собором дело не станет. И за хорошими плотниками.

Они тут же сконструировали и сделали красивый и прочный двойной престол. А могли бы и тройной соорудить, и десятерной – только бы стрельцы приказали.

Софья и на этом не остановилась.

Через пару дней стрельцы потребовали, чтобы Ивана сделали первым царем, а Петра – вторым. 26 мая опять созвали Собор, и требование воинов было полностью удовлетворено. Это был бесконечный Софьин спектакль. Она вела себя странно. Судьба подарила ей золотую рыбку в виде удачного бунта стрельцов, и она, получив в руки удачу, не знала, что с ней делать.

Уже 29 мая стрельцы вновь явились с очередным требованием, чтобы «правительство, ради юных лет обоих государей, вручить сестре их». По-женски глупую ошибку совершила «мудрая», как ее называют некоторые историки, Софья. Разве можно было ей, царевне, унижать двор, потомственных бояр, патриарха, царей, царицу, которые, получив от стрельцов суровый наказ, вынуждены были просить, умолять Софью Алексеевну принять правление?!

Удача в неумелых руках может натворить много бед.

Софья жеманилась, не соглашалась, играла, ее упрашивали чуть ли не со слезами (две недели не прошло после шабаша стрельцов в Кремле), а она опять кокетничала. И наконец-то согласилась. И повелела во всех указах имя свое писать вместе с именами царей, не требуя другого титула, кроме «великой государыни, благоверной царевны и великой княжны Софии Алексеевны».

Стрельцы, совершенно не чувствуя меры, потребовали от Софьи морального вознаграждения за зверства и за услуги. И она не смогла отказать бравым воинам. 6 июня Софья вручила стрельцам жалованную грамоту, скрепленную красной печатью, подписями первого царя Ивана и второго царя Петра, в которой бунт 15–16 мая 1682 года называли «побиением за дом Пресвятые Богородицы». В честь славного подвига шабашников смерти установили неподалеку от Лобного места каменный столб, с длинным списком преступлений невинно убиенных стрельцами. На этом же монументе было строжайше указано не называть стрельцов нехорошими словами.

Стрельцы были довольны. И Софья – тоже.

Она стала единолично править страной. Гордая, надменная, властная, по-русски статная, полюбившаяся стрельцам за частые угощения, Софья производила впечатление уверенной в себе, всесильной регентши. Но величие это было обманчивым!

Уже в июне подняли головы раскольники. Среди стрельцов их было немало. Хованский заигрывал со стрельцами-раскольниками, вспоминая свою