лицо человека, не знающего, что такое смех. Он оценивающе прищурился. Рот походил на тонкую полоску в золотистой бороде. Рука в железной перчатке покоилась на рукояти меча.

Дождь не знал жалости, как и этот человек.

– Это я во всём виновата, – стуча зубами, сказала Мерле.

Стоящие вокруг выхватили мечи, но лица их остались невозмутимыми. Голос рыцаря прозвучал хрипло и холодно:

– О чём ты говоришь?

Мерле взглянула на куртку у себя в руках, и та, выскользнув у неё из бессильных пальцев, упала на булыжники. Дождь смыл с куртки землю, и в свете факелов блеснула красная эмблема «Лис».

Рыцари окружили её. Со всех сторон к ней протянулись мечи и копья. Вперёд выступил единственный среди них человек без оружия в плаще цвета свежей крови. Лицо его скрывал шлем с узкими прорезями для глаз. Подойдя к Мерле, он какое-то время молча разглядывал её и наконец кивнул другому красному плащу.

Голос златовласого громом отразился от каменных стен:

– В этой ведьме корень всех зол. Её злость непостижима, как тьма. Её магия сотворила чудовище. Вооружитесь, братья, и не отчаивайтесь в этот час мрака. Мы знали, что в итоге за исчезновением детей будет стоять ведьма. Не позвольте её молодости ослепить вас. Заприте её, пока над ней не свершится суд!

Прутья решётки впивались Мерле в спину. Она промокла до нитки. Тучи теперь висели так низко, что дождь перешёл в морось. Мерле ощупала серебряное кольцо: толщиной в её палец, оно плотно облегало шею. Когда рыцарь подошёл к ней с этим кольцом в руках, она отшатнулась, но её крепко держали. Кольцо было прохладным, а в остальном она его почти не ощущала. Потом они что, приделают к нему цепь? Словно она и так не заперта в клетке как зверь. Она пала духом. В одном из деревянных ящиков кто-то коротко проскулил. Неужели члены ордена заперли в ящиках собак? Плевать, теперь она уже ничего не может сделать. Её пальцы безвольно лежали на гитарном грифе. Мерле повернула голову. Через дыру в крепостной стене поверх верхушек деревьев ей открывалось пространство до стены тумана. Она знала, что за ней огни Аркена. Фонари сейчас горят тёплым мерцающим светом. Она всегда их любила. Теперь они для неё недоступны. Ей хотелось бы в последний раз взглянуть на них, но их скрывала туманная завеса.

Она подумала о маленьком хуторе с кучей забот. Теперь у дедушки хотя бы на одну проблему меньше. Ему наверняка будет лучше одному. Без внучки, которая его огорчала. А вот Бильбо ей было жаль. Подумав о мерине с мягкими ноздрями, её последнем друге, которого никогда больше не увидит, она попыталась сдержать слёзы, но их стирал моросящий дождь.

Всё больше снаряжения исчезало в фургонах. Деревянный ящик стянули крепёжными ремнями. Первый фургон скрылся под аркой ворот. Некоторые факелы погасли, новых не зажигали. Проходя мимо её клетки, темноволосый рыцарь остановился и пристально взглянул на неё. Ничего не говоря, он, оглянувшись вокруг, просунул сквозь прутья решётки какой-то тючок и ушёл. Завернувшись в сухое одеяло, Мерле свернулась клубком.

– Приготовиться к отходу! – раздался откуда-то хриплый голос.

Заработали двигатели. Из-под одеяла Мерле смотрела в сторону ворот, через которые вошла в крепость. Подняли решётку – острые зубы в раззявленной пасти, которая скоро проглотит её. В темноте за решёткой она видела Аркенский лес, туман и силуэт какого-то рыцаря. Маленького, без наплечников и без оружия. Мужчины с копьями заняли позиции у ворот. Это не рыцарь!

Войдя в ворота, мнимый рыцарь двинулся на свет факелов. К ордену он явно не относился. При свете костра она узнала худощавого мальчишку с каштановыми волосами. В широком пролёте он казался крошечным, и всё же преградил рыцарям путь, встав посередине. А потом она услышала его голос:

– Вы можете идти, но моя подруга останется здесь!

Ариан! Она вскочила на ноги. Одеяло соскользнуло у неё с плеч. Это действительно был он. Их взгляды ненадолго встретились в колыхании серых и чёрных плащей.

На секунду все рыцари застыли. Затем зазвенело оружие, они вынули из ножен мечи. Схватив свой боевой молот, под опускной решеткой возник светловолосый рыцарь в красном плаще:

– Вставший на пути ордена пусть попрощается с жизнью. Приготовься держать ответ перед Творцом.

Остальные рыцари подошли к воротам. На молоте красным пламенем вспыхнули знаки.

– Это и есть путь ордена? Запирать детей в клетках? Хвататься за оружие, чтобы победить мальчика? Когда братья Молота утратили честь?

За спиной Ариана вырос человек ростом ещё выше белокурого рыцаря. В пролёт принесли факелы.

Светловолосый ухватил молот обеими руками. По всей крепости разнёсся его гневный голос:

– Предатель! Тебе ли говорить о чести! Так вот где ты спрятался, Бьорн Бесчестер! Благодарю Создателя за возможность воздать тебе по заслугам!

Заслонив собой Ариана, Бьорн вытащил из-за спины большой пакет. Меч, который он из него достал, даже в его лапищах казался огромным.

– Тебя не было там в тот день, когда рухнул мир, Леон. Так что брось говорить мне о предательстве. Это ваш последний шанс отступить с миром! – И Бьорн обеими руками стал поднимать меч, пока тот не указал остриём на рыцаря.

Сплюнув, рыцарь принялся раскручивать молот. Светящиеся знаки оставляли в воздухе искрящийся круг. Рыцарь собрался броситься в бой, но тут мимо него в сторону Бьорна метнулась серебристая молния. Великан вскинул меч, но руку его уже обвила железная цепь. Он дёрнул её, но подлетела ещё одна. Серебряными змеями они вились по его телу, опутывая руки и ноги. Бьорн упал на землю.

Обернувшись, Леон окинул взглядом двор, и его лицо исказилось от ярости:

– Железная Маска, ты осмелился отобрать у меня право на поединок?!

Скрывающий лицо рыцарь выступил вперёд. Серые и чёрные плащи переводили взгляд с одного на другого.

Голос из-под маски звучал приглушённо и искажался:

– На подобные ритуалы нет времени. У нас чёткие приказы. Берём его с собой и отдаём на суд Божий.

Скрипнув доспехами, белокурый крепче обхватил молот:

– Ты мне не указ!

Железная Маска не отступал. Его голос был таким же холодным и так же резал, как оружие из металла, по которому он получил прозвище:

– Мои приказы исходят от самого магистра ордена! Магистр захочет опросить его, пока он жив.

Атмосфера накалялась, как воздух летом перед грозой. Большинство братьев ордена направили оружие на скованного цепями Бьорна и Ариана, но не все.

Заглушаемый звяканьем цепей, раздался голос Бьорна:

– С каких это пор орден прибегает к помощи